Браяр и Розторн остались с Раджони.

— Я не понимаю, — пробормотала Розторн, обращаясь к той. — Нам всегда говорили про мимэндэров и их узкой специализации.

— Но они не держат всю магию в клане, не больше, чем один маг держит всю магию в деревне, — ответила вожатая каравана. — Некоторые из нас имеют больше или меньше талантов к разным видам магии, и некоторые не хотят ограничивать себя на всю жизнь чем-то одним. Бабка обнаружила, что может прятать что-то, когда были погромы против Торговцев, и она скрыла всю свою семью. Ей было всего лишь пять лет. Она может вернуть свежесть прокисшему молоку, определить, испортился ли колодец, очистить источник, если он испортился. И она может заставить мою мать отступить со скоростью муссона, для меня это — магия. Ваши лошади готовы?

К тому времени, как кошки стали выглядеть и звучать как куры — и их корзины стали напоминать клетки, — Эвви и бабка Раджони успели поладить. Эвви даже было позволено поцеловать старуху в щёку, перед тем как Раджони отвела её обратно к фургонам Торговцев. Потом путникам пришло время садиться верхом на своих лошадей, самых усталых, потрёпанных животных, каких Торговцы только могли позволить им себе оставить, и повели своих четырёх вьючных лошадей за ворота базара.

Всё складывалось из мелочей. Когда они выехали из города вскоре после полудня, они уже успели продать взятых из каравана лошадей в одной конюшне, купить мохнатых, крепких пони для езды и четырёх ясноглазых, настороженных мулов для поклажи — в другой. Это были мулы с фермы, привыкшие как к людям, так и к животным, и они едва реагировали на мнимых кур, которых им пришлось везти. Пони, как заверил Розторн продавец, разводились в горах, и привыкли дышать горным воздухом.

После визита к продавцам ношенной одежды Эвви снова заполучила яркие головные платки, которые она так любила. Розторн выбрала более умеренные цвета замужней женщины. Обе надели длинные лоскутные юбки, но под ними по-прежнему носили штаны, на всякий случай.

Их сумки могли содержать припасы для фермы, или вещи, которые им были нужны для продолжительного визита к родственникам. Покидая город, они являли собой олицетворение привыкшей к дорогам семьи. У каждого на груди висела тканевая перевязь. Другие путники хранили в них еду, бутылки воды, платки для утирания пота, или кошельки. Розторн и Браяр носили в них шарики семян, которые при попадании в цель взрывались шипастыми лианами-душителями. Эвви носила свой каменный алфавит, метательные диски с острыми краями, и медовые сладости. Она всегда боялась остаться голодной.

Проехав мимо стражников у южных ворот на пути из Куши, Браяр позволил Розторн и Эвви ехать впереди. Он купил пареные сливовые булки, кексы из прессованного риса, и окорок у придорожных продавцов еды. Именно там он и увидел, как через ворота хромал старый нищий, или безумец, опиравшийся на длинный посох. Сумка у него на спине заставляла его сгибаться в три погибели. Он был совершенно грязным, босым и без шапки, у него не хватало зубов, и он был слеп на один глаз. Его спутанные чёрные-с-серым волосы были всклокочены и слиплись от жирной грязи. Он протянул одному из солдат у ворот свою чашу для подаяния, но тот просто оттолкнул его прочь, и приказал несчастной твари пошевеливаться. Нищий поковылял дальше, протягивая свою чашу проходившим мимо него путникам. Некоторые из них морщили носы и притворялись, что не замечают его присутствия. Другие держались от него подальше.

Браяр покачал головой. Люди полагали, что всегда будут сыты и хорошо одеты. Нищий направился в его сторону, принеся с собой вонь мочи и другие запахи. Браяр стал дышать через рот, и поманил человека к себе так, чтобы тот это увидел своим зрячим глазом. Нищий приблизился, спотыкаясь и постукивая посохом по камням дороги.