Эвви отвернулась, и зарылась лицом в подушки. Она подняла голову и вытерла увлажнившиеся глаза рукавом, когда услышала звук закрывшейся двери.

В тот день, после полудня, она поместила в находившееся в комнате святилище свою статуэтку Хэйбэя, янджингского бога удачи. Теперь же она использовала один из углей из очага, чтобы зажечь палочку благовония. С помощью неё она зажгла ещё две палочки в уже стоявшем в святилище сосуде, и оставила свою там же. Сложив ладони, она поклонилась, и молча помолилась пухлому, улыбчивому богу. Она знала, что Парахан, Суда, Докьи и Розторн не молились Хэйбэю, но не думала, что бог будет против, и Браяр всегда говорил, что он готов был принять помощь откуда угодно. Эвви не была уверена насчёт богов Генерала Сэруго, но упомянула и её тоже. Она слышала от воинов Капитана Рана, что солдатам никогда не мешает внимание дружественного бога.

Помолившись Хэйбэю, Эвви повернулась в сторону мужей Королевы Солнца. Она точно знала, где за крепостью высился каждый из горных пиков. Теперь, в тишине своей комнаты, когда кошки без суеты устроились на кровати, ей даже показалось, что она слышит голоса гор. У одной из них был особо добрый и мелодичный голос — низкое, раскатистое гудение. Она попыталась скопировать его у себя в груди, потянувшись к этому магическому звуку. Она всё гудела и гудела, делая из этого что-то вроде молитвы, молитвы к мужьям Королевы Солнца, чтобы они присмотрели за её друзьями.

Глава 13

Джимут поднял Браяра в до боли ранний час, чтобы помочь ему надеть его новый полудоспех. Браяр самостоятельно нацепил перевязь со своими семенными шариками и другие аксессуары, не желая, чтобы его помощник привыкал к обращению с его экипировкой мага. На завтрак был горячий хлеб, фаршированный пряным мясом и рисом — его можно было есть, пока солдаты разбирали и упаковывали его палатку. Он пил горячий чай с Розторн, Параханом и Судамини, никто из которых похоже не верил в разговоры до рассвета. Он был уже на второй чашке чая, когда Розторн нагнулась, и подняла странный рюкзак, который получила двумя днями раньше от Докьи: та штука, которую она должна была отнести куда-то, куда Браяру ходу не было. Розторн закинула его себе на грудь, взамен своей собственной перевязи со смертоносными растительными магиями, и с задумчивым видом провела по нему пальцами.

Браяр нахмурился.

— Не начинай снова суетиться.

Она посмотрела ему в глаза:

— Я заботилась о себе задолго до того, как мы с тобой познакомились.

— И носила что-то вроде этого?

Он постучал пальцем по рюкзаку.

В следующий миг он обнаружил, что лежит, растянувшись на земле. У него звенело в ушах и в голове. На его лбу лежало что-то холодное и мокрое. Небо над ним было цвета серого шёлка.

Розторн нагнулась над ним, грустно глядя своими карими глазами:

— Я понятия не имела, что оно тебя так оттолкнёт, — сказала она. — Я бы предупредила, честно.

Парахан встал рядом с ним на колени:

— Ты в порядке? — спросил он. — Была вспышка, и ты пролетел по воздуху.

Он посмотрел на Розторн:

— Мы предупредим войска, чтобы они держались подальше от тебя и твоей ноши.

Она кивнула.

Браяр вдохнул, и кашлянул. Розторн помогла ему сесть. Джимут встал рядом с ним на колени, протягивая ему флягу. Браяр помедлил, затем отпил. Это была холодная вода.

— Спасибо, Джимут. Я верю, что ты бы мне сказала, — обратился он к Розторн. — И ты думаешь, что ты с этой штукой в безопасности?

— По сравнению с тобой — да, — сказала она.

Парахан и Джимут подняли его на ноги.

Суда ждала поблизости с людьми, державшими их осёдланных лошадей. Их маленькая армия была готова к маршу.