Все знают, это А.М понимал точно. Но…

Леди Маргарет, синеглазая смуглая толстушка, как всегда одетая в просторные и скрывающие ее полноту, одежды, была хороша только милым курносым лицом. Сама простота и притягательная миловидность, чего уж, свойственные огромному количеству самых обычных женщин, от соседок по площадке и до продавщиц в супермаркете за углом. И только бездна холодного знания обоих миров, что никак не могла покинуть ее глаз, пугала по-настоящему. Пока она не начинала говорить. Ведь клыки леди Маргарет не прятала.

И, да… ее голос был истинно прекрасен.

— Карл, Карл, Карл… — леди покачала головой. — Как некрасиво, мой старый друг…

— Ты похорошела, Марджи, — Карл усмехнулся, — сменила парикмахера?

— Нахал, — проворковала практически добрая тетушка, кошкой свернувшаяся на своем троне, уместившись с ногами, — каким был, таким остался.

— Где мои дети, Марджи?

— Интересно, Карл, что меня должно удержать от того, чтобы не трогая этих прекрасных офицеров, двух сержантов и оставшихся рядовых, не пустить тебе кровь? — Поинтересовалась Маргарет, мило улыбнувшись. От ее улыбки кто-то из солдат непроизвольно звякнул снова поднятым дробовиком, заставив посмотреть на себя.

— О-о-о… первая, хотя и не отрицательная… — чуть приподнятый носик забавно дернулся, втягивая воздух. — На ужин рыба, со…со спаржей. Чудесная смесь, мой дорогой. Не хочешь ли подойти ближе?

А.М успел остановить остекленело смотрящего на нее бойца. Сержант, выхватив из аптечки самовпрыску, вколол транквилизатор прямо через одежду.

— Ай, жалко тебе, А.М? — Маргарет недовольно мотнула ногой, сбросив с нее самый обычный тапок, розовый и с кроличьей мордашкой. — Мне же нужна компенсация, ведь вряд ли ты планировал уйти не солоно хлебавши, так?

А.М., поймав на себе ее взгляд, чуть помедлил. Не позволяй кровососам играть собой, говаривал отец, не верь им, не верь своим глазам, чувствуй сердцем, где правда…

Милая добрая тетушка?!

А что за темное пятно спряталось в уголке узких и чуть кривых губ? Засохшая бурая точка, оставленная не просто так.

Почему ее идеальный маникюр вдруг кажется растущим прямо на глазах? И что за следы под острейшими кончиками красных ногтей, где из-под лака пробивается желтая крепчайшая вековая кривизна настоящих когтей?

И, если уж ты смотришь в глаза, то заметь в них, бездонных колодцах бездушного хладнокровного убийцы, всех жертв, чья сила и энергия копится в ней уже не одно столетие, и…

— Леди Маргарет из дома Нокто… — А.М сделал паузу. — Прошу вас продемонстрировать подростков с магическими способностями, похищенных вашими наемниками на Северном вокзале. Заявление о пропаже сделано магом Карлом, стоящим рядом со мной. Согласно пункта Договора за номер…

— Ой, все, А.М! — отмахнулась Маргарет. — Не держи меня за дуру.

За спиной Штерна, все плотнее смыкаясь вокруг отряда, шелестели злые голоса, иногда дробно щелкали ненасытные зубы, тянущиеся к живой добыче, как волк к овечье плоти, даже будучи сытым.

— Так…

— Я пригласила детей отдохнуть. — Маргарет недоуменно подняла брови. — Они выспались, поели, бодры и полны сил. Вдруг не захотят уходить с тобой, бездомный маг, перекати-поле, не имеющий ничего, ни веса, ни сил! Слышишь меня?!

Можно ли считать доброй красавицу-лису, что давит кур быстрее, чем ты скажешь «ой-е-ей»? Нет. А считать таковой хозяйку детей Ночи — было бы преступлением. И глупостью. А вот последним А.М точно никогда не отличался.