— Ничего, — ответил Майкл. — Только ждать.

Когда портал открылся снова, в лабораторию вошел Мирнин и помог еще кому-то перешагнуть через порог.

Это оказался Тео Голдмен со старомодным докторским саквояжем в руке. Оглянувшись, он кивнул Клер и направился к лежащему на ковре Ричарду, голова которого покоилась на коленях матери.

— Отодвиньтесь, пожалуйста, — сказал он ей, опустился на колени и открыл саквояж. — Мирнин, уведи ее в другую комнату. Это зрелище не для материнских глаз.

Он достал инструменты, закатанные в чистое белое полотенце. Мирнин увел миссис Моррелл в дальний угол и усадил ее в кресло, где обычно читал. Она, казалось, оцепенела; наверное, не могла прийти в себя после всего происшедшего. Кресло было чуть ли не единственной уцелевшей в лаборатории вещью — научные приборы и лампы разбиты, лабораторные столы перевернуты, свечи поломаны.

От сложенных в углах и сожженных книг остались лишь клочки кожи и черный пепел. В помещении ощущался острый запах химикалий и горения.

— Помочь?

Майкл присел на корточки с другой стороны от Ричарда. Тео достал несколько пар латексных перчаток, одну протянул Майклу, другую надел сам.

— Ты можешь сыграть роль медсестры, друг мой. Я привел бы сюда жену — она много лет обучалась этому, — но не хотелось оставлять детей одних. Они и без того сильно напуганы.

— Но они в безопасности? — спросила Ева. — Никто вас не беспокоил?

— Разве что изредка стучали в дверь, — ответил Тео. — Прекрасное укрытие. Спасибо вам.

— Ну, сейчас вы расплачиваетесь с нами, — сказала Ева. — Сможете спасти его? Пожалуйста.

— Все в руках Божьих, не в моих. — Тем не менее глаза Тео вспыхнули, когда он изучал изогнутую металлическую пластину, торчащую из бока Ричарда. — Хорошо, что он без сознания, однако во время процедуры может очнуться. В саквояже есть хлороформ. Ты Майкл? Пожалуйста, Майкл, смочи хлороформом клочок ткани и будь готов накрыть ему рот и нос, когда я скажу.

К тому моменту, когда Тео крепко ухватил кусок стали, нервы Клер совсем сдали, и она отвернулась. Ева уже отошла к миссис Моррелл и накинула ей на плечи одеяло.

— Где моя дочь? — спросила жена мэра. — Моника должна быть здесь. Я не хочу, чтобы она болталась там одна.

Ева вопросительно посмотрела на Клер.

— В последний раз я видела ее в университете, — ответила та. — Но это было до того, как я ушла домой, и больше мне ничего не известно. В общежитии есть убежище. Может, она там? — Она проверила свой сотовый телефон — связи не было. Прием в этой лаборатории и раньше был нестабильный, но обычно на экране появлялись хотя бы коротенькие полоски. — Думаю, вышки сотовой связи не работают.

— Да, наверное, — согласилась Ева, подтыкая одеяло вокруг миссис Моррелл, которая откинула голову назад и закрыла глаза, как будто силы совсем оставили ее. — Думаешь, Мирнин поступил правильно? В смысле, мы же ничего не знаем об этом человеке.

Клер и впрямь мало что знала о Тео, но, вопреки здравому смыслу, ей хотелось испытывать к нему симпатию — примерно так, как это происходило с Мирнином.

— Думаю, все будет в порядке. И вдобавок на дом сейчас врача не вызовешь.

Операция — а это была операция с наложением швов и всем полагающимся — заняла часа два. В конце концов Тео откинулся назад, снял перчатки и удовлетворенно вздохнул.

— Ну, вот.

Клер и Ева подошли к нему. Майкл встал. Шейн все время болтался рядом, наблюдая за происходящим с нездоровой зачарованностью.

— Пульс у него устойчивый, — объяснял Тео. — Он потерял некоторое количество крови, но инфекция внутрь не проникла, и, думаю, все будет в порядке. К тому же в этом веке появилась такая замечательная вещь, как антибиотики.