|
Поедание свиной плоти считалось особым событием, порой даже привилегией или ритуалом. (Это безумное смешение священного и дьявольского присутствует во всех религиях во все времена.) Причиной одновременного влечения и отвращения был антропоморфизм: внешний вид свиньи, вкус мяса свиньи, предсмертные крики свиньи, ее очевидная сообразительность, — все это слишком напоминало человека. Таким образом, свинофобия, как и свинофилия, скорее всего, восходит к кошмарным временам человеческих жертвоприношений и даже каннибализма; «священные писания» полны более чем прозрачных намеков и на то, и на другое. Ничто дозволенное не становилось бы наказуемым — от гомосексуальности до адюльтера, — если бы инициаторы запрета не испытывали подавленное желание заняться тем же самым. Как сказал Шекспир в «Короле Лире», страж порядка, бичующий шлюху, сгорает от желания совершить с ней то самое преступление, которое карает его плеть.
Так и свинофилия может служить инструментом угнетения. В средневековой Испании, где евреев и мусульман под страхом пыток и смерти обращали в христианство, религиозные власти вполне резонно подозревали, что вера многих новообращенных не была искренней. Одной из причин появления Инквизиции был священный страх перед участием неверных в мессе (во время которой, разумеется, разыгрывался отвратительный фарс поглощения человеческой плоти и крови, а именно тела Христова). Среди обычаев, порожденных этим страхом, было подношение блюда со свиной нарезкой во время официальных и неофициальных мероприятий. Те, кто имел счастливую возможность посетить Испанию или хороший испанский ресторан, сразу узнают традиционный жест гостеприимства: десятки ломтиков свинины, по-разному приготовленной и нарезанной. Но мрачные истоки этого блюда в неустанной охоте на ересь, в пристальных взглядах, ждущих, когда неверные выдадут себя невольным отвращением. В рьяных руках христианских фанатиков даже аппетитный хамон иберико стал орудием пытки. Сегодня освященный веками идиотизм снова с нами. Ревнители ислама в Европе требуют, чтобы «Трех поросят», Мисс Пигги, Пятачка и других героев классических детских книжек убрали подальше от невинных глаз их детей. Кретины джихада с их ампутированным чувством юмора вряд ли слышали об Императрице Бландингской и неиссякаемом наслаждении, с которым лорд Эмсворт перечитывал несравненный труд г-на Уиффла «Уход за свиньей», но, как только они доберутся до книг Вудхауза, жди неприятностей. Старинная статуя кабана в одном английском дендрарии уже стала объектом безмозглого исламского вандализма. Этот фетиш, на первый взгляд незначительный, наглядно демонстрирует, насколько религиозная вера и суеверия извращают нашу картину мира. Свиньи так близки к нам и польза от них так многообразна, что слова гуманистов, призывающих отказаться от тесных свиноферм, не разлучать свиноматок с молодняком и не заставлять свиней жить в собственном навозе, звучат вполне убедительно. И если уж на то пошло, рыхлое розовое мясо, производимое на нынешних свинофермах, не вызывает особого аппетита. Однако к отказу от свинины нас могут вести разум и сострадание не только к человеку, но и к родственным ему существам, а не заклятия, родившиеся у костров каменного века, когда люди с радостью совершали гораздо худшие преступления во имя своих богов. «Свиная голова на палке», — говорит нервный, но отважный Ральф облепленному мухами, гноящемуся идолу (сначала убитому, а затем обожествленному), которого создали жестокие, перепуганные мальчишки из «Повелителя мух». «Свиная голова на палке». Он и сам не подозревал, как верны его слова, и насколько он мудрей не только осатанелых мальчишек, но и взрослых.
Глава четвертая Религия опасна для вашего здоровья
Во времена мрака людей вела религия, ибо в непроглядную ночь слепой — лучший проводник. Он знает пути и тропы лучше любого зрячего. |
