— Солнце! Кратос, солнце вышло!

— Слава Аполлону, — отозвался Кратос. — Слава Афине.

Он подумал, что уже как минимум три олимпийских бога благоволят ему. Посейдон отблагодарил его, даровал особую силу и не призвал к себе в водное царство ни корабль, ни команду. Впервые с тех пор, как оказался на этом судне, Кратос не сомневался, что его нога еще ступит на твердую землю. И это случится потому, что он служит богине Афине.

— Держать прямой курс, — приказал он.

— Будет сделано, капитан, даже если мне придется для этого привязать себя к рулю, — заявил кормчий. — Как же я соскучился по земле! Чем скорее мы доберемся до гавани, тем раньше я смогу поваляться в высокой траве.

Кратос оставил его одного, а сам спустился в каюту к Лоре и Зоре. Войдя, он сразу же запер за собой дверь.

— Господин! — вскричали обе в один голос.

Спартанец устал до изнеможения; он мог лишь смотреть на прекрасных близнецов.

— Вы ослушались меня, — произнес он. — Не нашли подходящей одежды.

На девушках были лишь коротенькие туники.

— Тогда мы должны искупить свою вину, господин, — ответили они. — Ведь ты нас накажешь? Накажи нас!

Хотя в постели с близнецами едва ли находилось место отдыху, путешествие в гавань Зея оказалось приятным: благодаря их нежным ухаживаниям кошмары не посещали Кратоса. И лишь за день до того, как великий город показался на горизонте, огромный столб черного дыма возвестил о грядущей опасности.

Афины были охвачены огнем.

Глава шестая

С большой сторожевой башни, которая возвышалась над городскими стенами Пирея, Кратос мог видеть все тридцать с лишним стадий знаменитых Длинных стен, соединявших порт с Афинами. Будучи спартанцем, он всегда почитал афинян за слабый, трусливый и в целом бесполезный народ, однако сегодня почувствовал к ним невольное уважение. Охраняемые лишь городским гарнизоном, эти две параллельные стены до сих пор стояли практически невредимые. Даже в сражении с обычной армией это было бы подвигом. А в борьбе с таким врагом, как полчища гарпий, живых мертвецов, циклопов и еще неведомо какой мерзости, собранной Аресом в самых темных уголках Аида, стойкость афинян вызывала настоящее восхищение. Не наблюдай Кратос этого собственными глазами, он никогда бы не поверил, что подобное возможно.

— Говорят, сам бог войны Арес противостоит нам, — заметил начальник гарнизона, измученный, с провалившимися глазами человек. — Спартанский Призрак, это правда?

Кратос ничего не ответил. Давать этим жалким ополченцам повод сбежать — последнее дело. Его мысли были заняты другим. Он обернулся к морю в надежде бросить последний взгляд на исчезающие за горизонтом паруса корабля, так недолго принадлежавшего ему.

Койус и многие другие на деле доказали ему свою верность. Будь они сейчас рядом, это, конечно, не изменило бы исход сражения, а лишь позволило бы кораблю и его экипажу достойно погибнуть в бою. Пусть уж лучше идут своей дорогой. Впрочем, если не остановить здесь Ареса, уход лишь ненадолго отсрочит их неминуемую кончину.

Перед рассветом, когда Кратос решил незаметно уйти с корабля, статуя Афины снова говорила с ним. Она напомнила, что смерть Ареса будет служить ему искуплением всех грехов — впрочем, он и так думал об этом каждую минуту. Еще богиня упомянула о своем афинском оракуле, который научит, как победить бога войны.

Спартанец снова повернулся к картине битвы за Афины. Основная часть войск Ареса сосредоточилась ваше самого города, однако весьма неравномерно. По какой-то непонятной причине они старались держаться подальше от рощ и пещер, которыми была усеяна местность вокруг Афин.