— Это лишь подтверждает то, что вы знаете меня не так хорошо, как сами полагаете. — От его голоса, низкого и терпкого, словно виски, у Кейси по спине пробежали мурашки.

 Вот черт!

 Кейси направилась к стулу рядом с манежем Миа, села и посадила на колени малышку.

 Оглядевшись вокруг, Джексон заметил маленькую скамеечку, подтолкнул ее носком ковбойского сапога к стулу Кейси и уселся напротив. Уперев локти в колени, он устремил на Кейси завораживающий взгляд своих темных глаз. Она, задержав дыхание, медленно досчитала до десяти, затем спросила:

 — Зачем вы сюда пришли, Джексон?

 — Я же сказал: поговорить.

 — О чем?

 — О Миа.

 Кейси замерла.

 — Никто из нас не был готов к такому повороту событий, — продолжал он.

 Она кивнула в ответ, поскольку горло сжал такой сильный спазм, что не представлялось возможным выдавить из себя хотя бы одно слово.

 — Итак, — вымолвил он, — коль скоро мы оказались в нетривиальной ситуации, у меня есть нетривиальное решение.

 У Кейси прорезался голос. В горле першило, и она вынуждена была откашляться, прежде чем ей удалось выговорить:

 — Джексон...

 — Вы ведь живете здесь три года, верно?

 Это утверждение было для Кейси столь неожиданным, что она некоторое время только моргала.

 — Откуда вы знаете? — спросила она.

 — Вы снимаете дом.

 Поерзав на стуле, она вздернула подбородок.

 — Вы следите за мной или как?

 — А почему бы и нет? Вы появляетесь на горизонте, сообщаете, что я — отец вашего ребенка....

 — Не могу поверить. — Кейси почувствовала себя пленницей в своем же домике, который так любила.

 Джексон выразительно оглядел тесное жилище, и Кейси легко могла угадать его мысли. Его мир — это огромные пачки денежных купюр. У Джексона есть свой особняк, он изредка там бывает, но для него всегда готовы гостиничные люксы «на всякий случай». Он не имеет никакого представления о том, как живут обычные люди. Кейси была уверена, что он в душе не одобряет это бунгало, которое она обустроила для себя с дочкой.

 Но ей нечего стыдиться: у них дом хоть и небольшой, но чистый и уютный, и места в нем вполне достаточно для них с Миа. А если бы Джексон покопался в ее прошлом, то понял бы, что она порядочная, все счета всегда оплачивала вовремя и вполне способна позаботиться о своем ребенке.

 Пусть Джексон думает, что хочет. Для нее это не имеет никакого значения.

 — Вы снимаете помещение, и это упрощает дело, — проговорил он наконец.

 — Какое такое дело?

 — Я хочу, чтобы вы с Миа переехали ко мне!

ГЛАВА ПЯТАЯ

 — Вы сумасшедший!

 Джексон с интересом наблюдал за выражением полного и откровенного ужаса у нее на лице.

 — А знаете, цвет ваших глаз меняется в зависимости от настроения.

 Кейси помотала головой, словно не могла поверить, что поняла его правильно.

 Джексон сделал это нарочно. Усыпил ее бдительность. Вывел из равновесия. К тому же его заинтриговал взгляд Кейси, а потом и она сама. Причем настолько, что ему было неловко признаться в этом даже самому себе.

 — Твои глаза чаще всего кажутся бледно-голубыми. Но когда ты злишься, вот как сейчас, или когда я в тебе, — он помолчал, желая убедиться, что его слова достигли цели, — этот небесный цвет становится насыщенным и глубоким, словно океан.

 Она неловко поежилась, сидя на стуле. Прекрасно.