Не узнал его Данило, замахнулся клюкою:

— Ах ты, поганый татарин! Подъезжай-ка сюда поближе; вот я рассеку тебя клюкой надвое, и с конем вместе!

— Постой, милый отец, — говорит Михайло, — подними- ка свой клобук да посмотри на меня!

Обрадовался старый, увидав милого сына здравым и невредимым, спрашивает его:

— Куда, Михайлушко, путь держишь?

— Еду, батюшка, к князю Владимиру; плохо мне тут приходилось, чуть не срубили меня поганые татары, да помогли мне молитвы твои усердные, вызволили меня из беды. Как вернешься ты в монастырь, моли за меня, грешного, Спаса Пречистого да мать Пресвятую Богородицу!

Распрощались тут отец с сыном; направился Михайло к Киеву; въезжает в город не воротами — через высокие стены на коне перескакивает, через башню по воздуху перелетает.

Вышел к богатырю Владимир с прекрасной княгиней Евпраксией; дивятся голове царя Уланища… Веселым пиром отблагодарили они за службу доброго молодца; подарили ласковым княжеским словом и дарами несметными. А враги уже не приходили под стены Киева, пока жил в нем славный богатырь Михайло Данилович.

Богатырь Михайло Поток

Стал Владимир-князь раздавать службы своим могучим богатырям:

— Свет Илья Муромец! съезди-ка ты на гору Сорочинскую, побей неверную татарскую силу. А ты, добрый молодец Добрыня, поезжай за море, прибавь земельки Святорусской, привези немалые дани. Поезжай и ты, славный богатырь Михайло Поток, в черные леса дремучие, в государство Лиходеево; возьми с царя Лиходея дани за двенадцать с половиною лет.

И поразъехались богатыри в разные стороны, кому куда было наказано от князя Владимира.

Приехал Михайло Поток в землю Лиходееву, остановился среди чиста поля, раскинул над собою шатер полотняный, на шатер надел золотую маковку, и горит она словно жар, светится далеко в поле.

Думает Поток:

«Не годится мне ехать к Лиходею сонному да голодному; лучше я пережду эту ночь да высплюсь хорошенечко».

Вышла поутру Лиходеева дочь, царевна Марья — Лебедь белая, на вышку своего девичьего терема, увидела в поле шатер с золотой маковкой и говорит сама себе:

«Это могучий русский богатырь заехал в наше царство».

Пошла Лебедь белая к отцу просить, чтобы отпустил ее царь Лиходей во чисто поле на три года поискать богатырских подвигов.

— Дочь моя любимая! плавала ты уже три года белой лебедью в тихих морских заводях; погуляй еще три года в чистом поле красной девицей, а потом я отдам тебя замуж.

Поклонилась отцу Лебедь белая, побежала во чисто поле; бегут за ней мамушки и нянюшки, не могут догнать ее. Подошла Марья — Лебедь белая к шатру и заглянула в него: видит — спит в шатре богатырь красоты неслыханной, невиданной.

Говорит тут Михайле Потоку конь его человеческим голосом:

— Проснись, Михайло! пришла к твоему шатру душа красна девица!

Вскочил Михайло, вышел из шатра; никакой красной девицы не видит, только лебеди плавают по заливам; среди них плывет величаво черная лебедь в золотых перьях, голова у ней унизана скатным жемчугом и камнями самоцветными.

«Дай подстрелю эту лебедь», — думает Поток.

Высоко взвилась Лебедь, зачуяв стрелу богатырскую, и, опустясь на землю, обернулась красной девицей.

— Добрый молодец, — говорит она Потоку, — не знаю, как звать тебя по имени, величать по отчеству, князь ли ты или королевич… Знаю только, что ты русский богатырь; посади же меня на своего добра коня, свези меня в Киев, приведи в веру Христову, возьми за себя замуж.

Понравилась богатырю речь красной девицы, и дали жених с невестой друг другу такой зарок: когда они поженятся и если кто-нибудь из них умрет первый, то другой должен за ним живой в гроб идти.