Подняла тогда Марья сонного мужа, бросила его через правое плечо, сама приговаривает:

— Где был добрый молодец, пусть станет белый горючий камень; три года пусть поверх земли лежит, на четвертый — в землю уйдет.

Окаменел богатырь и в землю сырую ушел.

Вспомнили Илья да Добрыня о своем крестовом братце, соскучились, поджидая его, надумали поехать посмотреть, как он живет-может.

Оделись они нищими каликами, отправились в путь-дорогу в землю Сарацинскую, видят: идет им навстречу такой же калика, как они сами, старый, седой да сгорбленный.

— Здравствуй, Илья Муромец, старый казак, здравствуй, молодой Добрынюшка Никитич, возьмите меня с собой в товарищи.

— Здравствуй, дедушка! Что ж, пойдем с нами в Сарацинскую землю.

И думают богатыри, что старику не угнаться за ними, а видят, что он еще впереди их идет.

Пришли они в Сарацинскую землю к царю Ивану Окульевичу, стали просить милостыни громким голосом; от их голоса земля задрожала.

Выглянула Лебедь белая в окошко, говорит Ивану Окульевичу:

— Это не калики перехожие, а славные русские богатыри: Илья Муромец да Добрыня Никитич, а третьего я не знаю. Зови их к себе в палаты, принимай радушно, угощай, встречай честным пиром.

Хорошо встретил богатырей Иван Окульевич, угостил на славу, одарил богатыми подарками, забыли они и про Потока. Уже на обратном пути вспомнили, зачем ходили в Сарацинское царство; вернулись, стали Лебедь белую расспрашивать о Потоке.

— Лежит крестовый ваш брат у креста Леванидова горючим камнем.

Пошли калики отыскивать названого брата; старик привел их к камню да и говорит:

— Высыпем-ка золотую казну, что подарил нам царь Иван Окульевич, поделим ее, сколько придется на брата.

И видят богатыри, что старик раскладывает золото на четыре кучки.

— Кому четвертая доля? — спрашивают богатыри.

— Тому, — отвечает старик, — кто этот камень через плечо бросит, обернет его богатырем Потоком.

Схватился Добрыня за камень: едва до колен камень приподнял, сам по колена в землю ушел.

Взялся Илья за камень — еле поднял камень от пояса.

Тогда сам старичок взял камень, через плечо бросил; обернулся камень богатырем Потоком.

Говорит богатырям старичок:

— Знайте, что я Никола Можайский, помогаю вам крепко стоять за свою родину.

И исчез святой из глаз богатырей; тут они поставили ему часовенку.

А Поток ожил, расправил свои могучие плечи, попрощался с богатырями, поехал жену свою выручать.

Обманула его злая чародейка Лебедь белая, напоила зеленым вином, стащила в глубокий погреб, прибила к стене гвоздями за руки и за ноги, ударила молотом по лицу, замкнула крепкими замками, оставила умирать одного.

Была у царя прекрасная сестра, душа девица Настасья Окульевна, спустилась она в глубокий погреб посмотреть на богатыря, а Поток тут очнулся, говорит ей:

— Помоги мне, душа-девица.

— Хорошо, — говорит она, — а ты накажешь смертью Лебедь белую, возьмешь меня за себя замуж?

Пообещал ей Поток жениться на ней, если она выручит его из беды.

Отковала Настасья Окульевна богатыря от стены, вместо него прибила к стене мертвого татарина, надела на Потока свою соболью шубку, увела его в свой терем, залечила его раны и говорит ему:

— Теперь ты здоров; надо добыть тебе оружие, да латы, да доброго коня.

Пошла Настасья Окульевна к брату да и говорит ему:

— Милый брат! Неможется мне что-то! Вот если бы дал ты мне коня да латы и оружие — поехала бы я погулять в поле; может быть, опять стала бы я здоровой и веселой.

Дал ей царь все, что она просила, а она снесла латы и оружие Потоку; оделся богатырь, вскочил на коня и выехал в чистое поле.