— Имеешь ли ты наличные доказательства в правоте своего дела? — спросил дьяк у Фомы.

Тот подумал-подумал и отвечал:

— Со мной никаких доказательств налицо нет!

— Хорошо, а ты имеешь ли?

— Нет!

— А ты имеешь ли?

Еремка смекнул и отвечал:

— Имею.

— Покажи.

Ерема вынул из-за пазухи камень в тряпичке и из-за спины Фоминой показал дьяку.

— Ладно! — молвил дьяк. Он встал, растворил двери и ввел просителей в судейскую.

Глядят наши молодцы: сидит старый судья Шемяка на большой скамье, за большим столом; с одной стороны стоит чернильница в полтора ведра, с другой лежат большою охапкою перья лебединые. Хорош судья Шемяка, толст, красен, дороден, ноздри раздувает, правду изрекает.

Испугались, струсили, оробели наши просители, кланяются в землю.

— Судья Шемяка! — заговорил дьяк, подошедши к судейской скамье. — Бьют тебе челом два просителя за одного ответчика!

— Гм! — промолвил Шемяка и поднял нос кверху.

— Наличных доказательств не имеют!

— Гм! — промолвил опять Шемяка и погладил по широкой своей бороде рукою.

— Не имеют! А ответчик наличные доказательства имеет!

— Гм! — молвил еще раз Шемяка, потянулся по лавке, выдвинул брюхо вперед, голову закинул за спину, глаза уставил в потолок, сложил ногу за ногу и сказал: — Объявлен ли просителям приказ, что посулов не принимают?

— Объявлен.

— Итак, суд по форме начинается. Жалуйтесь по порядку!

И вот Фома повалился в ноги судье Шемяке, объясняет сущую правду, как Ерема у лошади его хвост выдернул.

— Ну, что ты, ответчик, скажешь? — возговорил судья Шемяка.

— Я не виноват, что он не дал мне хомута и что у его лошади хвост некрепко держался.

— А чем докажешь?

Ерема не отвечал, а из-за Фомы показал судье Шемяке камень в тряпичке.

— Гм! — промолвил судья Шемяка и тихо прибавил: — Сто рублей наверное.

— Прав! — возгласил он. — Слушай, проситель: отдай ты свою бесхвостую лошадь этому негодяю, и пусть он держит ее у себя до тех пор, пока у нее опять хвост вырастет. Тогда возьми себе лошадь с хвостом, а если он хвоста отдавать не будет, дозволяется тебе жаловаться законным порядком. Дьяк! вывести просителя и взять с него надлежащую подписку, пошлины, приказный сбор и прочее, как следует.

Фому подхватили и повели в подьяческую, а Артамон повалился в ноги судье Шемяке, объясняет сущую правду, как Ерема с моста прыгнул и отца его задавил.

— Ну! что ты, ответчик, скажешь? — возговорил судья Шемяка.

— Я не виноват, что отцу его вздумалось подъехать под мост, когда я прыгнул, и что отец его не увернулся, когда я на него упал.

— А чем докажешь?

Ерема не отвечал, а из-за Артамона показал судье Шемяке камень в тряпичке.

— Гм! — промолвил судья Шемяка и тихо прибавил: — Еще сто рублей наверное!

— Прав! — возгласил он. — Слушай, проситель: поди ты, стань на мост, на том самом месте, где стоял этот негодяй, а его поставь на то самое место, где ехал твой отец, и потом спрыгни на него с моста и задави его, точно так же, как он задавил твоего отца. А если ты, спрыгнувши, его не задавишь, дозволяется тебе снова жаловаться на него законным порядком. Дьяк! вывести просителя и взять с него надлежащую подписку, пошлины, приказный сбор и прочее, как следует.

Артамона подхватили и повели в подьяческую.