До недавних пор, скрещивая растения, селекционеры искусственно опыляли их, перенося пыльцу с помощью пинцета. Это очень медленный способ.

Наблюдая за происходящим в природе свободным процессом опыления, Лысенко обратил внимание на то, что растение принимает не всякую пыльцу, летящую к нему, а как бы само избирает наиболее подходящую для себя.

Для того чтобы скрестить нужные ему растения, Долгушин удалил пыльники у озимых и этим лишил их возможности самоопыляться. Рядом с этими кустами он поставил вазончик с ветвистой пшеницей.

Летом 1947 года кусты ветвистой были, в свою очередь, лишены пыльников и высажены среди массива озимых. Как и можно было ожидать, опыт и в этом случае удался.

Ветвистая охотно приняла свободно летящую к ней пыльцу озимой пшеницы. Перекрестное опыление дало результаты значительно лучшие, чем искусственное. К осени 1948 года Долгушин собрал уже два центнера гибридных семян.

Два центнера гибридных семян! Никто из селекционеров мира не располагает подобным богатством.

Теперь в руках ученого было достаточно материала для того, чтобы создавать растения нужной ему формы.

Задачи, поставленные селекционером, слишком сложны, чтобы их можно было решить в короткий срок. Но Долгушин уплотнил время до предела. Он занимался не только выращиванием, но и воспитанием своих странных питомцев. Ученый прикрывал вазончики с всходами гибридов снеговой шапкой, создавая им условия, близкие к зимним, и терпеливо наблюдал за поведением растений. Он посылал гибридные семена на воспитание в Омск — в школу холода; там природа поможет селекционеру: те из растений, которые окажутся яровыми, вымерзнут, а озимые будут жить и давать морозоустойчивое здоровое потомство.

Первое поколение гибридов будет, конечно, разнообразно по своей форме. Но академик Долгушин и его помощники — сотрудники селекционных станций, ведущие по указаниям академии такие же опыты в других пунктах страны, терпеливо отбирают колосья ветвистой формы и отдельно обмолачивают их. Новому поколению создаются все условия, чтобы воспитать его, укрепить в нем способность ветвиться, давать крупный колос.

Так, уже сейчас создаются сорта ветвистой, приспособленные к условиям различных по климату районов страны: Сибири, Кубани, Дальнего Востока.

Работы Долгушина как бы приоткрывают нам двери в будущее.

Вот чудесный колос озимой ветвистой, выращенной им на полях Экспериментальной базы в Горках-Ленинских. А вот еще один колос особой, рыхлой формы, которую селекционер думает рекомендовать для разведения на севере.

В долгушинской коллекции есть колосья с округлым зерном, отличающимся своими мукомольными качествами.

У селекционера широкие возможности. От каждого сорта он будет брать лучшие его качества и путем терпеливого воспитания создавать новый, еще лучший сорт.

Лысенко по-прежнему постоянно бывает в Горках-Ленинских и непосредственно руководит всеми работами над ветвистой. Крылатые слова о том, что ветвистая — эта пшеница далекого прошлого — скоро станет пшеницей будущего, принадлежат ему.

Сегодня академик Лысенко и его помощники уже держат колосья пшеницы будущего в своих руках.

Русское пшеничное зерно давно завоевало мировую славу. Оно по праву считается лучшим в обоих полушариях мира.

Нашу «гирку», «крымку», «арнаутку», «кубанку» сеют и в Норвегии и в Австралии. Еще в конце прошлого века семена русских пшениц, привезенные в Америку и Канаду, буквально спасли население этих стран от угрожавшего ему страшного голода. Многие из этих пшениц, в том числе такие, как «Одесса» и «Харьков», сохранили и за океаном свои славные названия, несмотря на «обычай» американских дельцов переименовывать все, идущее из-за границы.

В создании замечательных сортов пшениц, выдержавших испытание временем и получивших мировое признание, сказался созидательный гений народов Советского Союза.