В этом вопросе возникла серьезная путаница, существовавшая, очевидно, еще во времена Бероса — если судить по его утверждению, что Оаннес и другие Аннедоты вышли из Эритрейского моря. Если — что представляется наиболее вероятным — Берос пользовался оригинальными аккадскими или шумерскими источниками, которые рассказывали о появлении этих существ из «устьев» рек, то он вполне мог предположить, что имелось в виду открытое море. На мой взгляд, есть все основания предполагать, что в истории об Оаннесе Берос зафиксировал очень древние воспоминания, касающиеся прихода из земли Дилмун пяти созданий, которые были персонифицированы в образе Аннедотов и которые принесли цивилизацию народам, в те далекие времена населявшим земли Плодородного Полумесяца.

Тот факт, что предводитель этих двоякодышащих носителей мудрости был одним из воплощений бога Энки, напрямую связывает их с правящей элитой, астрономами-жрецами первых неолитических сообществ Восточной Анатолии. Их небесная мудрость, сформировавшаяся, по всей видимости, в астрологическую Эру Рака, вошла составной частью в более поздние месопотамские мифы. Эта связанная с астрономией мифология, вероятно, включала в себя водные сюжеты и символы — такие, как морское чудовище Тиамат как персонификацию Врат Бездны, звездную реку Эридан как небесный аналог Евфрата, черепаху как символ созвездия Рака, рыбу-козла как первое представление созвездия Козерога и, разумеется, самого Энки, которого называли Кулулу, или человеком-рыбой.

Кем же все-таки был Энки? Просто мифическим существом или реальной личностью — живым богом, который, как говорят легенды, когда-то жил в Дилмуне?

Как уже отмечалось выше, аккадцы с севера Ирака называли Энки именем Эа, от которого произошло имя Оаннес. Поэтому я был заинтригован, узнав, что на языке хурритов, относящемся к индоевропейской группе, этого бога звали Айа. Это странное имя состояло из двух букв «а», разделенных пропущенной согласной, которая, как правило, передавалась символом «алеф». Обычно это имя произносилось как задненебный звук «а».

Ученые, специализирующиеся на изучении Месопотамии, полагают, что хурриты позаимствовали мифы об Эа от аккадцев примерно в третьем тысячелетии до нашей эры. Однако если родиной этого бога являются верховья Евфрата, то гораздо вероятнее, что он начал свою жизнь в качестве бога хурритов. Независимо от происхождения этих мифов, в имени Айа мы имеем дело с индоевропейской формой великого носителя цивилизации Месопотамии. Это очень важно, поскольку, как мы знаем из Текстов Строителей Эдфу, предводителей Шебтиу, «уплывших» в другой первобытный мир после завершения второго периода сотворения мира в Ветджесет-Нетджер, звали Ва и Аа. Это второе имя, состоящее из двух букв «а» с префиксом «алеф», фонетически идентично хурритскому Айа. Оба слова в оригинале произносятся одинаково.

Мы уже выяснили, что Шебтиу — это одно из первоначальных имен древних богов, которые покинули Египет и направились на Ближний Восток примерно в 9500 году до нашей эры, и поэтому невозможно считать простым совпадением тот факт, что одного из их вождей звали точно так же, как великого носителя мудрости в мифологии хурритов. Вполне вероятно, что их предки эпохи неолита каким-то образом сохранили имя одного из первых древних богов, пришедших в мифическую страну Дилмун после периода мрака и хаоса, который персонифицировался чудовищем бездны Тиамат. Может быть, Айа, Эа и Энки ведут свое происхождение от одного из вождей Шебтиу? Может, память о великих деяниях этого бога пережила тысячелетия, превратившись в легенду о том, как знания и мудрость были переданы человечеству неким двоякодышащим существом, которого Берос в своих произведениях называл Оаннесом?

Этот кулулу, или человек-рыба, по всей видимости, стал символом мудрости звезд, постигаемой в астрономически ориентированных обсерваториях — таких, как культовое здание в Невали-Чори — в верховьях Евфрата, где наследники древних богов основали первые поселения в ту далекую эпоху, которую мы сегодня называем Эрой Рака.