Девушка стояла совсем близко, он ловил запах ее волос — не пыльного парика, а живых блестящих волос, запах кожи. Незер чувствовала захлестывающее Менеса желание.

— Ты вернул анх?

— Да, — голос скульптора хрипл от возбуждения. Спокойствие давалось ему с трудом.

— И спас мою задницу? — усмехнулась девушка.

— Да.

— Тогда можешь ею воспользоваться.

— Незер… ты не обязана…

— Менес, до рассвета осталось совсем немного времени.

Она сбросила калазирис, оставшись нагой, и попросила:

— Задуй светильник.

— Нет, ты слишком хороша, чтобы делать это в темноте.

Он был горяч, но притом бережен. Менесу едва хватило времени до рассвета, чтобы утолить свое желание, для этого пришлось брать Незер не раз, но та не возражала. Он наслаждался ее совершенным телом уже не как скульптор, но как мужчина…

Ночь особенно темна перед самым рассветом, однако когда Менес, счастливо улыбаясь, заснул, Незер задула масляный светильник. То, что она задумала, не стоило освещать даже одним-единственным огоньком.

Немного погодя, выскользнув из мастерской, Незер поспешила туда, откуда с первыми лучами солнца должен уйти караван в сторону Шедета.

— Ты замечательный скульптор и прекрасный человек, Менес. И любовник хороший, но тебе не хватает властности, — вздохнула она, поводя плечами от прохладного предрассветного ветерка. — Разве так подчиняют себе женщину? Ни одного следа не останется.

Ани глубоко вздохнул и занес свое стило над дощечкой. Ему предстояло поведать потомкам, каким стал Египет, и рассказ этот тяжелый…

«Я должен поведать то, что гнетет, и сбросить со своих плеч этот тягостный груз…

Страна охвачена переменами. Сегодня уже не то, что было год назад, каждый последующий год тяжелей предыдущего. Страна ввергнута в хаос, справедливости уже нет, зло царит повсюду. Страна погружается в нищету, повсюду горе и бедствия. Города гибнут, стены их разрушены, домов нет, словно никогда и не бывало. Люди превратились в преступников, они поворачиваются спиной ко всему, что чтили раньше… Сердца людей ожесточились, они посягают на имущество своих братьев. С кем мне говорить сегодня? Доброта исчезает, в мире царит жестокость, не осталось больше справедливых людей…»

Табличка за табличкой покрывались иероглифами, повествуя об изменениях, которые вот-вот погубят некогда цветущую страну.

Глава 3

Менес привычно проснулся до рассвета. Несколько мгновений лежал, пытаясь понять, не приснилась ли Незер, ведь ложе рядом с ним пустовало.

Нет, не приснилась, все вокруг еще пропитано ее ароматом. Конечно, досадно, что красавица ушла, он был бы не прочь повторить ночное приключение, и не раз. Хотя нет, скоро придет Нармер, значит, нужно сходить на берег Хапи, умыться, принести воды и купить лепешек.

Менес вздохнул: ладно, любовь оставим до вечера. Он знал, где живет строптивая красавица, значит, сможет навестить ее сам, чтобы предложить перебраться в мастерскую. Честно говоря, то, что Незер не пришлось выпроваживать, как некоторых слишком привязчивых моделей, ему даже понравилось. Если за добычей нужно побегать, она становится ценней. Независимость девушки скульптору пришлась по душе.

Менес вскочил на ноги, торопясь на берег реки, чтобы с рассветом начать новый, как он ожидал, прекрасный день. Воспоминания о чудесной ночи заставляли его мечтать о следующей, многих таких же или еще лучше…

На берегу он приветствовал появление небесной колесницы Ра радостным криком, спугнувшим не только птиц, но и парочку крокодилов. Даже старый приятель, на сей раз не получивший своего цыпленка (зато рыбы оказалось в ведре целых три), укоризненно посмотрел на скульптора, недоумевая, чему можно радоваться.