|
Облачившись в парадные одежды и надев все свои регалии, он взошел на стену дворца и обратился к своему народу. И тогда народ свершил свой суд над ним — в него полетели камни и стрелы. 30 июня 1520 года Монтесума, который до последних дней своей жизни оставался пленником испанцев, умер. Опасность, угрожавшая испанцам, достигла, казалось, наивысшей точки. Последний козырь авантюристов в игре, где на карту была поставлена Мексика, был бит: плененный ими правитель страны Монтесума — мертв. Наступила самая страшная ночь Кортеса, ночь, которая вошла в историю под названием «Ночь печали». Мы уже упоминали, что при дележе сокровищ Монтесумы дело дошло чуть ли не до мятежа. Когда Кортес отдал ночью приказ готовиться к прорыву, приказ, на который его толкнуло отчаяние (ведь он собирался пробиться с кучкой своих людей сквозь армию, насчитывающую десятки тысяч солдат), он велел снести в одну комнату все золото, все драгоценности Монтесумы и презрительно сказал: «Пусть каждый возьмет сколько хочет», а потом добавил: «Смотрите, не перегружайтесь, помните: темной ночью налегке ехать — вернее доехать». И только ту часть добычи, которая предназначалась для испанского короля, он приказал навьючить на лошадей, идущих в середине колонны; он рассчитывал, что в случае поражения сокровища помогут ему оправдаться перед монархом. Старые сподвижники Кортеса знали цену его советам и не стали жадничать, но новички — те, кто присоединился к нему после победы над Нарваэсом, — оставили этот совет без внимания; они нацепили на себя все украшения, какие только могли унести, наполнили золотыми слитками пояса и сапоги, привязали покрытые жемчугом и драгоценными камнями предметы обихода прямо к телу, одним словом, нагрузились так, что уже после первого получаса пути еле плелись в арьергарде. И все-таки, несмотря на их жадность, большая часть сокровищ Монтесумы осталась во дворце. В эти первые полчаса ночи на 1 июля 1520 года испанцам удалось, не возбудив подозрений ацтеков, питавших какую-то удивительную неприязнь к ночным боям, пройти через мертвый город и достигнуть плотины. Однако здесь их заметили; раздались окрики часовых; загудел огромный барабан — сигнал жрецов Теокалли, и с этого момента начался ад. Это действительно был ад в полном смысле слова. Испанцам удалось преодолеть с помощью переносного моста, который они сами же соорудили, первый пролет плотины. Тут пошел дождь, и шум падающей воды смешался с шумом весел бесчисленных пирог. Крики отчаяния испанцев, которые скользили по мокрой земле и не могли ни на метр продвинуться дальше, перекрыл боевой свист ацтеков. В испанцев полетели камни и стрелы, а вслед за этим, едва различимые в темноте и за стеной дождя, на испанцев обрушились ацтекские воины, которые пустили в ход свои боевые топоры и палицы с остриями из твердого, как железо, обсидиана. Между тем передовой отряд испанцев, достигший второго пролета, недоумевал, почему задерживается переносной мост. Но вот пришла весть, ужаснее которой трудно было себе представить: переносной мост под тяжестью сражавшихся настолько ушел в землю, что не было никакой возможности его вытащить. До этого момента можно было еще говорить об организованном отступлении, теперь же началось бегство. Паника овладела и солдатами и офицерами. Отряда больше не существовало — осталась кучка обезумевших от страха людей. Каждый думал лишь о своем спасении. Вплавь, цепляясь за хвосты лошадей, за доски и бревна, пытались они достигнуть берега. Оружие, вещевые мешки, а в конце концов и золото, которым были наполнены карманы и пояса испанцев, — все кануло в пучину. Здесь не место описывать подробности этого проигранного испанцами сражения, достаточно упомянуть, что все они, включая и Кортеса, который, по единодушному свидетельству очевидцев, проявил настоящие чудеса храбрости, были изранены, покрыты ссадинами и синяками. |
