— Да какой он парень… Так спим раз в месяц по праздникам… надоело уже… — Аманда вздохнула, — не представляю, что нас ждет даже через пару сотен лет, а тут тысячи…

— Ты знаешь, — задумчиво произнесла я, — Посланник нас предупреждал, что сначала мы будем жить как люди. Мы недавно Хранители и у нас еще много человеческого. Думаю потом, спустя сотни лет мы просто перейдем на новый уровень возможностей. И человеческие чувства нам уже будут не нужны. Или полностью растворимся в потребностях людей. Или еще что. Зачем загадывать?

Мы замолчали, задумавшись.

— Значит Саймон, Николя, Макс и Дэвид… — пробормотала Аманда… — выбор не велик….

— У нас тут что, завтра локальный конец света? — возмутилась я, — хватит меня толкать в чью то постель… Выберу когда буду готова… Или вообще создам себе своего персонального мужчину… — нашла оригинальное решение я.

— Вау! — рассмеялась Аманда, — Любовь гневается!.. Ладно, проехали… А полетели что ли на землю, там как раз рождество намечается, добавим радости и любви, кому успеем.

— Полетели, — загорелась я.

И за следующие несколько часов мы посетили почти все крупные города Европы, Азии, Америки. Залетали в торговые центры и супермаркеты, вызывали смех и веселье в детских универмагах, вплетали нежные нотки предвкушения сюрприза в сердца мужчин и женщин, выбирающих подарки для своих половинок. Я даже пошалила, и в нескольких торговых центрах окрасила воздух нежным золотым светом ожидания чуда и праздника. Люди ходили по залам магазинов и удивленно оглядывались, слыша звон колокольчиков и упоительный запах волшебства. Всматривались в лица друг друга и улыбались.

— А мы похожи на двух добрых фей! — воскликнула Аманда, — только не хватает волшебной палочки и колпака.

— Не вопрос, — заявила я и тут же на мне оказался расшитый звездами балахон и серебряная изящная указка с алмазным навершием, — Похожа?

— Точно как в сказке про зубную фею.

Больше мы к вопросу о моей неподобающей одинокой жизни не возвращались. И я успокоилась.

* * *

Боль, резкая острая тонким скальпелем прошлась по сердцу. Я вздрогнула. Что такое? Может, я так остро и болезненно почувствовала какую-то эмоцию человека, потому что сама была близко? Я летала по Большому Каньону и любовалась великолепными видами отвесных скал, когда услышала мысленный зов, полный боли и отчаяния. Остановилась. Прислушалась. Сара, двадцать три года, город Альбукерке. К ней в дом пришли полицейские и сообщили о смерти ее любимого. Тот служил морским пехотинцем на границе с Кубой в Гуантанамо. Что там произошло, и как он погиб меня пока не трогало, а вот то, что девушка спокойно закрыла двери за мужчинами и пошла к аптечке — встревожило очень.

Я тут переместилась к ней в дом, пытаясь достучаться до нее — бесполезно, я натыкалась на гранитную стену отупения и боли, которую она выстроила вокруг своего сердца. Она равнодушно высыпала полный тюбик таблеток на ладонь и резко опрокинула их внутрь, запив стаканом воды. Далее пошла в спальню и, укрывшись одеялом, замерла в позе эмбриона. Я в панике носилась по дому и не могла придумать ничего, чтобы ее спасти. Ни собаки, ни кошки, которую я бы смогла разозлить нет, дом совершенно пуст и одинок. Девушка жила одна. Я вылетела на улицу… В соседнем дворе немолодая женщина стригла газон. Я тут же направила ее к дому своей девушки. «Срочно нужна соль… У тебя кончилась соль, а ужин уже скоро будет пора готовить… Как же ты без соли?» — вдалбливала я в голову женщине. Со страху я ничего умного не придумала.