|
12-11.18 Консультации по проекту В. Когда я только начинала работать на «Картер Спинк», эта «фрагментация» меня слегка нервировала: получалось, что нужно расписывать каждую минуту рабочего времени. Помнится, я спрашивала себя: а что произойдет, если очередные шесть минут окажутся пустыми? Что мне тогда занести в расписание? 11.00-11.06 Тупо смотрела в окно. 11.06-11.12 Мечтала о случайной встрече на улице с Джорджем Клуни. 11.12-11.18 Пыталась достать языком до кончика носа. Но постепенно я привыкла. Так или иначе, человек привыкает нарезать свою жизнь на фрагменты. И работать привыкает – с утра до вечера. Юристы «Картер Спинк» не просиживают штаны. Они не таращатся в окна и не грезят наяву. Ведь за шесть минут можно столько всего успеть! Сформулируем так: если я проведу шесть минут в безделье, компании это будет стоить 50 фунтов стерлингов. А восемнадцать минут безделья – уже 150 фунтов. Вполне естественно, что юристы «Картер Спинк» штанов не просиживают. 2 Когда я влетела в офис, Кеттерман стоял у моего стола и с отвращением на лице разглядывал груду бумаг вперемешку с пластиковыми папками. Не стану скрывать, мой стол – далеко не самый аккуратный стол в мире. Более того, он и вправду грязноват. Но я намерена в ближайшем будущем разобрать его и рассортировать кипы старых договоров, громоздящиеся на полу по соседству. Как только появится свободная минутка. – Встреча через десять минут, – сообщил Кеттерман, глядя на часы. – Я хочу получить черновой вариант финансовой документации. – Конечно, – ответила я, прилагая немалые усилия, чтобы мой голос не дрожал. Это было нелегко – от одного вида Кеттермана меня пробирал озноб. И в лучшие деньки Кеттерман способен напугать кого угодно. Как некоторые мужчины благоухают лосьоном после бритья, так он буквально обдает окружающих жутью. А сегодня было в миллион раз хуже, потому что Кеттерман – член правления компании. Завтра ему и тринадцати другим старшим партнерам предстоит решать, кто станет их новым коллегой. Завтра я узнаю, сумела ли чего-то добиться или пустила свою жизнь и карьеру под откос. Причем по собственной инициативе. – Документация здесь. – Я сунула руку в груду папок и нащупала нечто твердое и объемное. Это оказалась упаковка от пончиков «Криспи Крим». Я торопливо сунула ее в мусорную корзину. – Она здесь, я уверена… – Я разворошила груду и наткнулась на искомое. Слава Богу! – Вот она. – Не знаю, как вы разбираетесь в этой куче хлама, Саманта, – саркастически заметил Кеттерман. В его глазах не было и намека на доброжелательность. – Зато все под рукой. – Я хихикнула, но встретилась с бесстрастным взглядом Кеттермана, покраснела, отодвинула рабочее кресло – и стопка писем, о которой я напрочь забыла, осыпалась на пол. – Знаете, в старину придерживались правила, что к шести вечера все рабочие столы должны быть девственно чистыми, – сурово произнес Кеттерман. – Пожалуй, нам стоит вспомнить об этом правиле. – Может быть. – Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой: Кеттерман пугал меня все сильнее. – Саманта! – окликнули меня из коридора. Я обернулась и с облегчением увидела Арнольда Сэвилла. Арнольд – мой любимчик среди старших партнеров. |
