— Откажемся?! — воскликнула жена, и Ричард увидел, что она крепче обхватила малышку. — Мы ни за что этого не сделаем!

— Пэт, ты должна быть уверена. Мы ведь уже в годах.

— Морриган сделает нас молодыми. — Мама Паркер улыбнулась, глядя в глаза мужу. — Она нуждается в нас, милый. Кроме того, это единственное, что у нас осталось от Шаннон.

Не в силах говорить, Ричард кивнул и поцеловал жену в лоб.

— В кабине сидит моя дочь Мэри — сказал старый индеец. — Она привезла кое-какие вещички для ребенка — подгузники, молочную смесь, бутылочки. На первое время, до утра.

— Спасибо. — Пэт обернулась к нему с сияющими глазами. — Мы очень вам признательны.

— Почему бы тебе и Мэри не отнести в дом вещи и малютку? Мы с Джоном тем временем закончим дела здесь, — сказал Ричард.

Пэт кивнула, бросив последний взгляд на тело Рианнон.

— Трудно поверить, что это не Шаннон.

— Не она, — решительно произнес Ричард. — Наша дочь здорова. Она живет в своем мире.

Ребенок забеспокоился, и внимание Пэт тут же переключилось на него. Тихонько воркуя, она поспешила к кабине грузовика.

Ричард подождал, пока женщины не скрылись в доме, унося с собой сумки с приданым и младенца, потом повернулся к старику-индейцу:

— Я не повезу ее в город. Это дело не касается никто, кроме нас.

— Хорошо, что современный мир больше ее не затрагивает. — Джон Мирный Орел неторопливо кивнул. — Она принадлежит к другому времени и месту.

— Я бы хотел похоронить ее у пруда под ивами. — Паркер бросил взгляд в сторону темного водоема. — Эти деревья всегда казались мне печальными.

— Теперь получится, будто они оплакивают ее.

Ричард что-то пробурчал, потом спросил:

— Поможете?

— Конечно. — Они вместе направились к сараю за инструментом. — Что вы расскажете Морриган о ее матери?

— Правду, — машинально ответил Паркер и через секунду добавил: — Со временем. — Хотя он ни черта не понимал, каким образом это сделает.

Джон Мирный Орел и его дочь уехали почти перед рассветом. Сил у Ричарда не осталось. Он медленно растирал правую руку левой, пытаясь разогнать онемелость, которая всегда ему досаждала, стоило только переусердствовать с работой.

«Наверное, рука так до конца и не восстановится», — подумал он, а затем напомнил себе, что прошло всего пять месяцев с тех пор, как он распорол ее, когда пытался выбраться из проруби в ледяном пруду, куда загнал его злобный Нуада, выполняя угрозу разделаться со всеми, кого любила Шаннон.

Ричарда передернуло. По его коже пробежала дрожь, как у коня, на которого напала мошкара. Он не любил вспоминать тот день.

В тускло освещенной спальне заплакал ребенок. Паркер тихо поднялся, подошел к кровати жены и уставился на извивающийся комочек, лежавший рядом. Они устроили малышку в старой колыбели Шаннон, которую мама Паркер умудрилась достать с чердака.

«Я и забыл, что хранил ее. Боже, она пробыла на том чердаке, должно быть, тридцать с лишним лет».

Ни секунды не колеблясь, Ричард взял Морриган на руки и, неловко похлопывая ее по спинке, поспешил из комнаты, чтобы девочка не разбудила Пэт.

— Ш-ш-ш, — успокаивал он ребенка.

Наверное, она проголодалась. Младенцам всегда хочется есть — это он точно помнил.