— Мне нужно вернуться домой. — Я оторвала от него взгляд, повернулась и решительно направилась к двери.

— Знаю, Шаннон. — Он одним прыжком догнал меня и распахнул дверь.

Я ничего не сказала, только неуверенно взглянула на него, всем сердцем желая, чтобы он понял, потом шагнула за порог, в холодное оклахомское утро.

— Брр! — Я подняла воротник куртки. — Ты уверен, что сегодня только первое ноября?

— Да, вчера был Самайн.

— Ты имеешь в виду Хеллоуин? — вопросительно подняла я бровь.

— Нет, Шаннон, девочка моя. — Он снова обогнал меня и спрыгнул с нескольких ступенек симпатичного маленького крыльца.

Накануне ночью я видела, как он еле передвигался. Теперешняя его резвость немало меня удивила.

Двора никакого не оказалось. Лес начинался гам, где заканчивался дом. Клинт набрал в легкие сырого утреннего воздуха, обернулся и внимательно посмотрел на меня.

— Нет, я имею в виду Самайн. Вовсе не обязательно жить в Партолоне, чтобы понимать смену сезонов и уважать таинства природы.

— Я ничего не хотела сказать. — Меня огорчило, что я стала таким снобом и перестала обращать внимание на то, что он по-прежнему называл меня своей девочкой. — Просто мне казалось, что название Самайн здесь считается устаревшим. — Я последовала за ним в лес.

— То, что находится в гармонии с лесом, не устаревает. — мягко произнес он, указывая на едва заметную тропку, уходившую вправо. — Сюда.

Он зашагал впереди. Я еле за ним поспевала, тихо распекая всех мужиков с их эгоизмом.

— Что? — Он оглянулся на меня через плечо.

— Ничего. — поспешила ответить я, а потом добавила: — Отсюда далеко до того места, где находится пузырь для смены измерений?

Он коротко хохотнул:

— Пузырь!.. Хорошо ты его припечатала. Нет, не очень далеко. — Клинт увернулся от низкой ветки. — Примерно в часе быстрой ходьбы.

«Превосходно. Интересно, а сколько тогда будет очень Далеко? Боже, как я ненавижу турпоходы!»

Внезапно Оклахома напомнила мне Партолону, хотя здесь меня не покидала ностальгия.

— А доехать туда нельзя? — поинтересовалась я, вынимая из волос клок паутины и отряхиваясь от невидимых пауков.

— Ни одно транспортное средство сюда не проедет.

— Жаль, что у тебя нет лошади. — огорченно заявила я.

— Я не люблю лошадей. — чуть ли не с обидой сказал он.

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Не люблю лошадей. И никогда не любил. Я вообще не езжу верхом. — отрывисто произнес Фриман.

Я сначала захихикала, а потом не удержалась, расхохоталась во весь голос, иногда фыркая.

— Что, черт возьми, такого смешного?

— А разве Рианнон ничего не рассказывала тебе о жителях Партолоны? — пролепетала я между приступами смеха.

Это было чертовски смешно. Сами подумайте. Он не любил лошадей, а его зеркальный двойник был наполовину лошадью.

— Она говорила, что не захотела там остаться, потому что ее принуждали к браку без любви. А еще на ее страну собирались напасть какие-то дьявольские существа. Вот и все. — В его голосе слышалось любопытство, хотя он продолжал досадливо поглядывать на меня каждый раз, когда я не могла сдержать смеха.

— Клинт, Рианнон не желала вступать в брак с Клан-Финтаном лишь потому, что он не позволил бы ей сохранить прежний стиль жизни. Она, видишь ли, не могла принадлежать кому-то одному.

«Даже если этот один был кентавр, меняющий облик, верховный шаман своего племени». — мысленно договорила я.