Началась борьба вокруг Билля о регентстве, в которой королева и принц Уэльский представляли два враждующих лагеря.

Королева, которая молилась на своего первенца, которая ежедневно любовалась восковой фигуркой, изображавшей Георга-младенца и стоявшей на ее туалетном столике, — была сыном совершенно вычеркнута из его жизни. Поэтому ее чувства изменились. Было достаточно одного его намека, чтобы она снова была готова полюбить его, но, оскорбленная его пренебрежением, она заставляла себя его ненавидеть, и чувства к нему — любовь или ненависть — были самыми сильными в ее жизни.

Питт, поддерживавший короля, оказался в оппозиции к Фоксу, бывшему сторонником принца Уэльского. Фокс заявил в парламенте, что, поскольку король не в состоянии править, трон должен наследовать регент. Питт приложил все усилия, чтобы возразить ему, прекрасно понимая, что регентство в руках принца Уэльского на деле означало падение тори и торжество вигов во главе с Фоксом. Питт обратился за помощью к королеве, предложив ей то, чего она была лишена в течение всей жизни, — власть.

Страна разделилась на тех, кто поддерживал принца Уэльского как регента, и тех, кто хотел создания регентского комитета. Королевская семья не составила исключения: королева и ее дочери, которым не оставалось ничего другого — за мистера Питта и комитет, принц Уэльский и его братья — за единоличного регента в лице принца Уэльского.

Фокс, Берк и Шеридан оказывали принцу сильную поддержку, но Фокс совершил в Палате Общин тактическую ошибку, сославшись на то, что принц имеет право на регентство. Это позволило Питту отрицать право на пост регента любого члена конституционного правительства и тихо спросить, не подразумевал ли мистер Фокс «претензию», когда говорил о «праве». Благодаря неудачно выбранному слову, Фокс вынужден был изменить тактику поведения, что привело в бешенство принца Уэльского и его сторонников и вызвало трения между Фоксом и Георгом. Итак, Фокс дважды его обидел: первый раз, когда выступил в Палате против его женитьбы на Марии Фицгерберт, которая была так оскорблена, что разорвала свои отношения с принцем и не намерена была прощать Фокса, и теперь, употребив это слово «право».

Фокс пожаловался своей любовнице, миссис Армстед, что, возможно, он уже стар для занятий политикой и должен подать в отставку. Он не винит себя за положение в Палате; при сложившихся обстоятельствах ему не оставалось ничего другого, но то, что он позволил себе произнести это слово — «право» — в присутствии такого блестящего политика, как Питт, — непростительная ошибка.

Таким образом, Питт получил право представить свой Билль о регентстве, который урезал власть принца-регента до такой степени, что превращал его в ничтожество, однако, когда этот Билль рассматривался в Палате Общин, врачи объявили, что король поправился, и конфликт оказался совершенно бесполезным.

Вернувшись в Англию, Уильям застал семейство в состоянии войны.

Король — сильно изменившийся, совсем другой человек, нервный, часто действующий невпопад — стал искать поддержки у королевы, которой прежде отказывал в праве высказывать суждения о том, что не касалось домашнего уклада, и даже в семье устанавливал свои законы. Перемена была очевидной. Мистер Питт в период болезни короля и конфликта по поводу Билля о регентстве объединился с королевой, а с любым союзником мистера Питта следовало считаться.

Королева вошла в новую роль со скрытым удовольствием, но перемены, произошедшие с ней, были столь же заметны, как и перемены в поведении короля. Она не уставала внушать мужу, как коварны их сыновья и особенно принц Уэльский, который хочет захватить власть и сделает это, как только представится возможность, и заменит мистера Питта этим вероломным Фоксом; при этом Фредерик его полностью поддерживает так же, как и другие мальчики, которые горой стоят за принца, к ее величайшему сожалению.