|
— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Мамона со мной!» Кэролин расхохоталась, сунула в рот еще пригоршню орехов и пощупала баллончик с перцовым аэрозолем. Ведра были полны, и это было настоящее чудо. У нее ушло десять минут на то, чтобы отобрать крупные купюры, и еще десять, чтобы сложить их в аккуратные пачки и спрятать в резервуар биотуалета под задним сиденьем. По самой грубой прикидке у нее было около двенадцати тысяч долларов. Она могла преспокойно исчезнуть в любую минуту, незаметно покинуть город часа в три ночи и направиться прямо в Сан-Лукас. По дороге можно заехать в банк и обменять наличные на дорожные чеки, чтобы предупредить расспросы на границе, где она каждый год вызывала подозрения мексиканцев своим потрепанным «фольксвагеном» и чересчур свободными взглядами. Если они найдут у нее под сиденьем двенадцать тысяч долларов, для них это будет как красная тряпка для быка, ее тут же примут за наркодилера. А это совершенно лишнее. Кэролин хотелось спокойно добраться до места, снять жилье недалеко от моря и валяться на солнышке там, где никто не будет ей докучать.
Ей вспомнилась тропическая зима, невыносимо длинная и скучная. Она уже замечала это раньше: издалека Мексика казалась заманчивой, а вблизи ее очарование меркло. Привычный для нее когда-то ритм жизни — танцевальные клубы, похмелье, обмороки на пляже — сменила марихуана по утрам и книжки в дешевых бумажных обложках: истории о прогулках на пони в Андах, на верблюдах по пустыне и наблюдения за птицами на Бали. Однако вскоре прискучило и это. Почти все в этом мире вызывало у нее скуку. Ей было тридцать, и ей надоело все на свете. Большую часть времени она не знала, куда себя деть. Ее снедала беспричинная тревога. Она держалась язвительно и насмешливо, но под этой маской скрывалось то же смятение, что и у прочих. Кто мы? Зачем мы здесь? И так далее. Она то думала, как бессмысленна ее жизнь, то терзалась из-за своей наружности, которая с годами становилась только хуже. Мысль о том, что она стареет, была невыносима. Она не сомневалась, что с возрастом человек опускается в бездну отчаяния и со временем ей тоже предстоит понять, как выдержать этот ужас, но это будет потом, а пока впереди маячила южная граница, а под сиденьем лежали пачки денег. Деньги! Она провела большим пальцем по пухлой пачке купюр, точно у нее в руках была колода карт. Деньги были пропуском в ту жизнь, которой она не ведала раньше. Ей пришло в голову, что, если у нее будет достаточно денег, она сможет сделать липосакцию. «Чего бы я не отдала, чтобы стать красивой! — подумала она. — Стройной, подтянутой и гибкой. Такой же изящной и холеной, как модели в „Космо“. Интересно, есть ли у липосакции побочные эффекты? Особенно если делать ее в Гвадалахаре? Надо обязательно это выяснить. И еще ноги, — сказала она себе, — было бы здорово сделать их потоньше». Она вспомнила бугристые жировые отложения на ногах своей матери, выпуклые черно-синие вены у нее под коленями, изуродованные варикозной болезнью икры, лиловую паутинку сосудов под кожей. «Господи, — взмолилась Кэролин, — умоляю Тебя, дай мне возможность сделать операцию или убей меня, я не хочу стать похожей на свою мать!» Кэролин взяла книжку «Небольшая прогулка по Гиндукушу», которую не открывала с прошлой пятницы. Она успела соскучиться по ее ворчливому оптимизму и рассказам о выдуманных трудностях. «Мы оказались на огромном лугу, поросшем ровной зеленой травой, она пружинила под моими усталыми ногами, давая им покой и отдых». Ей нравилось читать о чужих путешествиях. Она с удовольствием представила, как отправится в путь. Как пересечет в темноте границу штата, побродит утром по морскому берегу в Орегоне, выпьет чашечку эспрессо и побалует себя шоколадным круассаном. Ее бумажник будет туго набит пятерками, десятками и двадцатками. |
