– Нет, ты правильно все сделал. – Виктор отпустил руку, подождал, пока парень уедет, разбрызгивая колесами мартовскую грязь, только потом перевел взгляд на тоже все понявшую и окончательно растерявшуюся Марину. – У нас хоть бабки остались, хозяйка?

– Здесь тоже гараж есть, – немного помолчав, проговорила она и решительно взялась за телефон.

– Не надо, – предугадав ее действия, сказал Хижняк. – Я с этими лохотронами никогда не сталкивался. Только что-то мне подсказывает: наша милая дамочка-брокер не сможет принять твой звонок.

Кстати, тот, кто разговаривал с Мариной под видом хозяина дома с картинки, – тоже. Схема тут же сложилась в голове Хижняка, и он легко высчитал чистую прибыль брокерши: даже если она отстегивает сообщникам, все равно ей удалось положить в карман тысяч пятьдесят, не меньше. А может, даже и больше. Воспользовавшись тем, что продавцу и покупателю все нужно было делать быстро и никому не хватало времени заниматься делами лично, а рынок недвижимости, особенно столичной и крымской, давно уже непредсказуем, она положила в карман комиссионные за якобы скинутую в результате упорных и продолжительных торгов цену. К тому же обобрала паренька, который, похоже, над всем этим не очень задумывался, радуясь тому, что есть.

То же самое Хижняк решил предложить Марине. В конце концов, другого выхода у них все равно нет, кроме как принять удар судьбы в виде старого дома с недостроенным новым крылом и деревянным сарайчиком, который его прежний владелец громко назвал гаражом. Здесь, конечно же, нет канализации, вообще никаких удобств, но все-таки есть крыша над головой, место, куда можно поставить автомобиль, даже небольшой запущенный сад, вид на лес, блестящая вдалеке полоска речной воды. А самое главное – легальное положение и Киев рядом.

Собственно, именно перспектива снова оказаться в Киеве подтолкнула Марину к решению свернуть свое маленькое дело в Крыму. Из чего Виктор заключил: в действительности ей не очень нравилось то, чем она занималась. Вернее, она не имела бы ничего против, если бы чем-то подобным можно было заниматься поближе к Киеву. Все-таки Марина Покровская, как и Виктор Хижняк, родилась в большом городе, и только стечение жизненных обстоятельств заставило их сначала уехать отсюда подальше, а после – вести по возможности тихую, размеренную жизнь в пригороде Ялты, вдыхая полной грудью здоровый морской, но все равно провинциальный воздух.

К тому же до недавнего времени Виктор даже там не мог себе позволить дышать спокойно. Оказавшись пятнадцать лет назад, в середине 90-х, в числе сотрудников только созданного специального подразделения по борьбе с организованной преступностью путем глубокого внедрения вглубь группировок для раскола их изнутри, Хижняк довольно быстро стал одним из лучших и, как неизбежное следствие, наиболее проблемным оперативником. Слишком самостоятельный и потому дерзкий, свято верящий в истину, что победителей не судят, Виктор в конце концов оказался не у дел. Правда, его списали в отходы всего лишь за год до расформирования самого подразделения. Потом попытались вернуть в строй, но ничем хорошим это не закончилось, разве что в то время он и познакомился с Мариной. В результате случилось то, к чему все шло: он объявил войну всем вокруг. И для тех, кто списал его со счетов, на самом деле было лучше знать, что бывший опер и бывший капитан Виктор Хижняк убит и о нем можно забыть навсегда как о страшном и некомфортном сне. Только назло всем он остался в живых, позже попытавшись убедить себя в том, что не очень-то и хотелось…

Так началась другая жизнь Хижняка – человека, который официально нигде не значился, но воскрешение которого было чревато неприятными последствиями как для него, так и для тех, кто имел прямое отношение к прежней работе Виктора. Жить спокойно и незаметно, под чужими, пусть и легальными, документами ему все равно не удавалось, и Марина, единственная женщина из его прошлого, смирилась с таким положением вещей.