|
— Так уж и представляете? — спросил он. Сирил вздохнул. — Они вам понравились, эти мистики с буйным воображением? — Да. — И вы готовы сейчас пойти на подвиги и наделать глупостей, чтобы им помочь… — Слушайте, Ли, — раздраженно сказал Сергей. — Я не знаю, кто вы такой и чего хотите… — Я хочу, чтобы вы поехали в Ятаки и рисовали там индейцев, — задушевно объяснил Ли. — А чуть позже добрались бы и до монастыря. Вы же за этим приехали? Вот и рисуйте. Наши желания совпадают. — Вы мне не нравитесь, Сирил. А вот старикан Морено и Ильич… Да, вы угадали, они мне симпатичны. — Они морочат вам голову. — А вы нет? — развеселился Сергей. Он встал, прошелся по бару. Остановился над американцем, нависая над развалившейся в кресле тушей. — Юлька у вас? — по наитию спросил он. — Синьорита Морено находится в туристическом лагере неподалеку от Ятаки, — чопорно ответил Ли. — С ней все в порядке. Девочка наслаждается жизнью и ничего не подозревает. — И долго она будет наслаждаться? — А вот это зависит от вас… Сергей сердито дернул плечами. — Вы поймите, — с напором заговорил Ли, — местные жители могут сколько угодно плести заговоры, возмущаться засильем американцев и мечтать от нас избавиться. Но наш контроль над Чиморте ничего не изменит для них. Просто все станет несколько аккуратнее. — Я думаю, вы врете, — сказал Сергей. — Я думаю, вы ничем не отличаетесь от конкистадоров. Просто тем было нужно золото, а вы согласны брать нефтью и бананами какими-нибудь или кокаином. — С кокаиновыми баронами мы боремся, — двусмысленно заметил Ли. — Короче, я бы предпочел, чтобы эта зверюга и дальше спала. — К сожалению, это невозможно. Извините, мистер, но если вы откажетесь с нами сотрудничать, вашей подруге придется плохо. Кроме того, разве шаман не сказал вам? Цепь событий уже началась, и ее не разорвать. Рано или поздно вы окажетесь рядом с башней, хотите вы того или нет. Даже если вы решите уехать… — он взглянул в лицо Сергея и просиял: — О, я вижу, вы уже пытались. Тогда вы понимаете, о чем я говорю. И я надеюсь, что вы примите правильное решение. Вы же цивилизованный человек! Вы понимаете, что это просто негуманно по отношению к миллионам людей? — Да. Понимаю, — сказал Сергей. Оставив рюкзак у стойки, он вышел из гостиницы, узким переулком спустился к реке и сел на выбеленных солнцем мостках. По непроницаемой желтой воде плыли радужные бензиновые кольца. Чуть выше по течению какой-то старик в котелке стоял по пояс в воде, выбирая сеть, и над ним кружила цапля. Зеленая колибри металась над кустом, обсыпанном мелкими красноватыми цветами. Бледное горячее небо нависало над Камири, как брюхо огромного животного. Ла-Игера, октябрь, 1967 год Короткая спичка прилипла к липким от пота пальцам сержанта Марио Терана, и он никак, никак не мог ее стряхнуть. Мысленно он повторял приказ: преступника необходимо казнить, по радио уже передали, что он погиб в бою, поэтому стрелять надо в туловище, ни в коем случае не в лицо. — Вы уроженец здешних мест? — неожиданно спросил Родригес, и Марио Теран торопливо замотал головой. — Моя семья из Санта-Круза, синьор, — сказал он. Упоминать о многочисленной родне, живущей между Камири и Лагунильясом, почему-то не хотелось. Агент ЦРУ довольно кивнул. — Да, еще, — едва слышно добавил он. — Если заденете кисти рук, я расстреляю вас лично. Родригес вышел, и Марио остался наедине с команданте. Как ни тихо были сказаны последние слова, Че Гевара, похоже, услышал их — он посмотрел вслед с презрительной усмешкой, и лишь потом перевел взгляд на Марио. |
