– Все, кто не соблюдает диету, непременно рано или поздно проглотят черепашку! – крикнул ей вслед Эдмон. – Это приведёт к гастриту, потом к язве желудка, потом…

Но Эдмон не закончил фразу, потому что пациентка уже скрылась.

– Ординатор, вы всё зафиксировали?

– Так точно, – отозвался Бэк, заканчивая запись. Там значилось:

Имя неизвестно. Эдмонтония. Не очень молода, даже старовата. Жалобы на опухоль, которая бегает. Диагноз: черепаха в животе. Лечение: слабительное. И вот по кишкам черепаха бежит, какой у неё растревоженный вид. Дрожит, бедолага, и страшно бледна. Зачем-то в живот забежала она.

Это Бэк решил, что записи в амбулаторной карте получаются слишком скучные, и решил добавлять к ним стихи. Он бы и про первого пациента написал, но слово «инопланетяне» было слишком длинным и в стих не влезло. Впрочем, можно конец слова отрезать:

На самой макушке мой купол болит, не зря ампутацией доктор грозит. Всё очень печально, и кажется мне: всё это наделали иноплане́.

– Следующий!

– Здравствуйте, доктор, я, наверное, зря пришла, вы тоже мне не поможете, – неуверенно подошла симпатичная дама из овирапторов.

Эдмону всегда нравились овирапторы – добрые, растительноядные, длинношеие, с нарядным гребнем на голове. И зубов нет, вот что приятно. А у этой когти с маникюром и помада на клюве. Прямо красотка.

– Что у вас болит, мадам? – спросил он.

– Ничего не болит и даже не чешется, – сказала дама. – Мне просто страшно. Я сейчас высиживаю яйца…

«Всё ясно, – подумал Эдмон. – В это время многие нервничают. Яичный невроз».

– …и мне постоянно кажется, что вокруг гнезда ходят эти страшные, мохнатые, с хвостами… О-о-о, какой ужас, они украдут моих детей! И не только моих. Ведь мы, девушки-овирапторы, объединяемся и делаем общие гнёзда. Откладываем яйца по кругу, сами по очереди садимся в центр и охраняем яйца, прикрываем крыльями от дождя. Ах, с детьми всегда так сложно. А тут ещё эти ужасные животные, ворующие яйца!

И дама вздрогнула всем четырёхметровым телом.

– Только не прописывайте мне валерьянку, я пью её литрами, и она не помогает! – воскликнула дама.

– Даже не собираюсь, – сказал Эдмон, который как раз хотел выписать валерьянку. – У вас гораздо более серьёзный случай. Всё очень запущено. Вы ужасно больны.

– Вот! – обрадовалась дама. – Наконец-то настоящий доктор. А все говорят: пустые страхи, ты сама себя накручиваешь.

– Прежде всего нужно наладить охрану гнезда, – сказал Эдмон. – Некоторые млекопитающие действительно воруют яйца динозавров. Сделайте так: пусть одна сидит в гнезде, а вторая ходит дозором вокруг, время от времени издавая ужасающие крики для отпугивания злодеев. Остальные отдыхают. Потом смена караула. Вы умеете издавать ужасающие крики?

– Да, – сказала повеселевшая дама. – А-а-а-а-а-а!

От её вопля с платана посыпались листья и пара мелких пушистых зверьков.

– Вот они! – воскликнула дама. – Они нас подслушали!

Зверьки шмыгнули в кусты.

– Они донесут о наших планах! – волновалась дама.

– Ничего, – успокаивал Эдмон. – Мы их перехитрим, мы поменяем планы: пусть вторая сидит на гнезде, а первая ходит дозором. Но вас надо подлечить. Нервишки никуда не годятся. Массаж и гипноз. На гипноз пойдёте к анестезиологу Валере, я выпишу направление. А массаж, пожалуй, я никому не доверю, случай слишком серьёзный. Повернитесь спиной.

И Эдмон довольно сильно нашлёпал пациентку своим шипастым хвостом с булавой-утолщением.