Хлоп!

Раздался выстрел Шуа, и тут же ещё один Ивана.

Хлоп!

В ответ раздалось нечто среднее между рёвом зверя и частым пощёлкиванием жвал насекомого.

Обернувшись назад, я увидел, как на краю выхода показалась мощная фигура вуурша. По его нагрудной хитиновой пластине стекали две желтоватых струйки.

Бах!

Я машинально перекинул палец на второй спусковой крючок и выстрелил во врага из гладкоствольного ствола. Заряд картечи на таком близком расстоянии – менее двадцати метров – даже не успел разлететься и влетел инсекту в середину груди буквально свинцовым кулаком. Мощь выстрела была такова, что противника заметно толкнуло назад.

Почти тут же картечью выстрелил Иван. Его выстрел оказался точнее, он снёс половину головы человеку насекомому.

Я только успел перезарядить оружие, как рядом с агонизирующим телом вуурша показались три липна. Массивная туша стала нашим союзником: даже мелким врагам через неё было неудобно перебираться.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Мы открыли беглый огонь, нажимая на спусковой крючок буквально сразу же, как только в прицел попадал кто то из инсектов. Винтовки перезаряжать было некогда, пришлось браться за револьверы. Из неё палила только Шуа, и довольно таки точно на таком близком расстоянии. Когда показался второй вуурш, мне пришлось крикнуть линкийцам, чтобы они подстрелили тварь усиленными болтами. Человека недоскорпиона разорвало на две части арбалетным болтом, влетевшим тому в бок. А потом мне пришлось отдать приказ хобгоблинке:

– Шуа, гранату!

Девушка оставила в покое винтовку и достала из поясного подсумка фитильную гранату. В многослойной упаковке из бумаги, пропитанной селитрой и тщательно укрытой в полиэтиленовый пакет, находился стакан пистолетного пороха. Этот заряд находился в корпусе из миллиметрового железа, к которому с внутренней стороны были приклеены пятимиллиметровые медные шарики. Здесь вместо тёрочного имелся обычный селитряный фитиль, который нужно было поджечь. Подпалив его, она размахнулась и метнула гранату между фигур инсектов далеко внутрь прохода.

– Берегись, граната! – рявкнул я. – В стороны!

Запал сработал примерно через пять секунд после броска. Этого времени хватило, чтобы на улицу вывалилась толпа липнов, не меньше полудюжины. На морозе и очутившись по факту в окружении, твари растерялись. Совсем ненадолго, но этих мгновений хватило, чтобы позади них сработала граната. Из прохода вылетел клуб дыма с какими то ошмётками. Инсекты обернулись на грохот, вновь потратив зря секунды и потеряв инициативу. И в этот момент на них налетела Шуа. Первым же ударом она снесла головы двум липнам, стоящим плечом к плечу. Очумевшие от холода и взрыва инсекты, толком не смогли дать отпор девушке.

– Шуа, готовь вторую усиленную! – вновь отдал ей приказ.

Времени, которое выгадала нам Шуа, хватило, чтобы сменить в револьверах барабаны и перезарядить винтовки. Попутно пожалел, что в отряде нет хотя бы одного автомата. А если в том ещё будет стоять магазин с бронебойными патронами, то стычка с инсектами превратилась бы в чуть будоражащую азартом кровь стрельбу в тире. Увы, чего нет, того нет. Будем обходиться своими силами.

Взрыв усиленной Лизой гранаты заставил слегка дрогнуть землю под ногами и выбросил из прохода многие тушки инсектов. При этом грохот был такой, что даже у меня зазвенело в ушах и появилось чувство резкого погружения в воду на несколько метров. Наверное, ещё чуть чуть сильнее и заработал бы лёгкую контузию. А ведь стоял сбоку от прохода.

«Бедные насекомые, – злорадно подумал я, – вам там совсем херово должно быть».

Сквозь пробки в ушах я едва услышал выстрелы товарищей, который прикрывали наши спины. Стреляли они по двум липнам, прибежавшим к главному входу в муравейник откуда то из за дальних юрт. Хотя, честнее будет сказать – приковылявшие.