|
Все в порядке, автомат переключил баллоны. Кажется, что воздух не изменился, а между тем через несколько сот футов его ткани освободятся от большей части коварного азота. На первый взгляд непонятно, почему его заменяют гораздо более активным, даже взрывоопасным, водородом. Но водород не поглощается тканями так, как азот, и не производит наркотического действия. Еще сто футов пройдено, и как будто не стало темнее; здесь вода прозрачнее, да и глаза уже привыкли к тусклому свету. Видимость достигла двух-трех ярдов, он различал даже часть гладкого корпуса, увлекавшего его на глубину, которой до него достигли лишь несколько аквалангистов и не все вернулись живыми. Снова заговорил коммандер Хенсон. - Сейчас должно быть пятьдесят процентов водорода. Чувствуется? - Да, есть. Немного - металлический привкус. Ничего страшного. - Говори помедленнее, - попросил коммандер. - У тебя сейчас такой тонкий голос, слов не разберешь. Самочувствие в порядке? - В порядке, - ответил Франклин, глядя на глубиномер. - Давай-ка ускорим погружение до ста футов в минуту. Надо спешить. Водитель подпустил воды в балластные цистерны, лодка пошла вниз быстрее, и стало осязаемым давление воды. При такой скорости спуска чуть отставал автомат, который регулировал напор изолирующего слоя воздуха в гидрокостюме; в итоге руки и ноги Франклина словно сжало в мощных мягких тисках, так что его движения были несколько скованны. Сгустился мрак, но тут, предвосхищая команду Франклина, водитель включил оба носовых прожектора. Их лучи не могли ничего выявить в пустоте между дном и поверхностью моря, и все же при виде скользящих впереди ореолов рассеянного света он как-то приободрился. Фиолетовые фильтры нарочно сняли; теперь глазу было на чем остановиться, и гнетущее чувство полной изоляции пропало. Восемьсот футов - пройдено больше трех четвертей. - Здесь стоит передохнуть минуты три, - посоветовал коммандер Хенсон. - Я бы подержал тебя все полчаса. Ну, ничего, обратно пойдем потише. Франклин покорился, призвав на помощь всю свою кротость. Задержка показалась ему невыразимо долгой; вероятно, нарушилось чувство времени, поэтому каждая минута была равна десяти. Он хотел было спросить Хенсона, что у того с часами, когда вспомнил, что у него есть свои. Забыл столь очевидную вещь - это плохо, он тупеет. Да, но ведь он сам сообразил, что тупеет, значит, дело обстоит не так уж скверно... К счастью, спуск возобновился прежде, чем Франклин успел окончательно запутаться в собственных мыслях. Уже слышно, с каждой минутой все громче, непрестанный гул газового гейзера, бьющего из скважины, пробуренной в океанском ложе пытливыми, беспокойными людьми. От этого рева вибрировала вода; Франклин с трудом различал, что ему сообщают и советуют помощники. Да, тут не только давления надо остерегаться: попадешь в газовую струю, тебя в несколько секунд подбросит вверх на сотни футов - и лопнешь, будто исторгнутая из пучины глубоководная рыба. - Совсем немного осталось, - сказал водитель. - Через минуту покажется вышка. Включаю нижний свет. Лодка замедлила ход. Франклин перегнулся через поручни и скользнул взглядом вдоль мглистых столбов света. Сначала он ничего не увидел, потом возникли какие-то загадочные прямоугольники и круги. Что за штука?.. А, так это же бочки с воздухом пытаются поднять сломанную вышку. Вот и покореженные фермы, а эта яркая звездочка по соседству с лучом прожектора, такая неожиданная в мрачной преисподней, - работающий резак, управляемый механическими руками скрытой во тьме дозорной лодки. Водитель осторожно подвел лодку к вышке, и Франклин сразу понял, что вслепую он бы тут ничего не сделал. Две фермы, на которых ему предстояло укрепить заряды, были окружены беспорядочным переплетением балок, прутьев и проводов. |
