Когда до дома оставался километр, Ипполит Самсонович заметил, что за ним, как нитка за иголкой, следует черная иномарка. Кругляков это заметил, но абсолютно не придал этому значению – ну, едет, и пусть себе едет. Но иномарка, черный «опель-омега», повел себя довольно-таки странно.

При въезде в переулок черный «опель» набрал скорость, резко обошел оранжевый «Москвич» и загородил дорогу. Кругляков едва успел остановить свою машину. Та еще несколько метров проскользила по мокрому асфальту и едва не ударила в сверкающий бампер «опеля».

– Козел недоделанный! Урод! Ездить не умеет, – яростно зашипел Ипполит Самсонович и резко распахнул дверь, выбираясь из машины.

Из «опель-омеги» легко выскочил мужчина в стеганой куртке и черной кепке с надписью «Адидас».

– Куда прешь, инвалид! Ты что, бля, пьяный? – кричал мужчина, подходя к Круглякову. – А ну, сейчас же садись в машину и вали отсюда, чтоб духу твоего не было!

От неожиданного крика и подобной реакции Кругляков немного опешил. Ведь он-то был ни при чем, это иномарка подрезала и загородила ему дорогу. Он раскрыл было рот, но ответить не успел.

– А ну, сядь! – рявкнул на него мужчина в черной кепке.

Кругляков, двигаясь, как автомат, покорно сел, но, оказавшись в машине, пришел в себя и завелся.

– Я, мать твою, инвалид, а ты тут меня!.. Ты что, ездить не умеешь? Чего встал поперек дороги? Сам ты пьяный!

Мужчина на это ничего не ответил. Он подошел вплотную к «Москвичу», дернул па себя дверцу и взглянул в глаза Круглякову. Мурашки побежали от этого взгляда по спине главного хранителя Смоленского краеведческого музея. Он вдруг понял – все, что произошло сейчас на дороге, произошло неспроста. Его правая рука потянулась к монтировке, которая лежала между передними сиденьями.

Но воспользоваться монтировкой Кругляков не успел. Мужчина в черной кепке вытащил из-под стеганой куртки пистоле с коротким глушителем.

– Э, э, мужик, ты что! Я же инвалид! – по-глупому закричал Кругляков, как будто этим мог остановить убийцу.

И это были его последние слова. Два негромких выстрела в голову – и Кругляков уткнулся дважды простреленной головой в баранку своего «Москвича».

Густая горячая кровь полилась из простреленной головы на ноги, на рифленый резиновый коврик.

Мужчина захлопнул дверцы «Москвича», обошел его, не спеша сел в свой черный «опель» и, запустив двигатель, резко развернулся. Все это было проделано филигранно, колеса даже не коснулись бордюра. Черный «опель» понесся к центру города.

Мертвого Ипполита Круглякова нашли через полтора часа.

Отставной майор КГБ даже представить себе не мог, каковы будут последствия этого события, хотя с его хваленой интуицией он должен был сопоставить его в уме с тем, что знала вся страна.

А произошло следующее. Самолет президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина совершил мягкую посадку в Западной Германии. На один день президент покинул Россию для того, чтобы встретиться со своим коллегой и старым приятелем, канцлером Федеративной Республики Германии Гельмутом Колем.

Эта встреча особенно не афишировалась, ибо не носила официального характера. Естественно, о ней писали, в информационных программах прошли короткие сюжеты о том, как Борис Николаевич со своей женой и немногочисленными помощниками отправляется за границу. Также были показаны сюжеты о том, как Бориса Николаевича в Германии встречает Гельмут Коль, канцлер могущественной западной державы.