|
Это были крымские татары, вернувшиеся из Европы чеченцы батальона Дудаева и принявшие ислам украинцы, русские и белорусы, прошедшие подготовку в лагерях боевиков, организованных силами и на деньги турецкого правительства и военизированной организации «Серые волки». Их название происходило от татарского «аскер» — воин. Аскеровцы взаимодействовали с батальонами Азов-Крым и Правый сектор — Крым, часть из них была зачислена в милицию и национальную гвардию Украины. Часть аскеровцев возможно даже не была мусульманами — на некоторых фото они позировали по пояс голыми, с оружием — и скажите, много ли мусульман сделают на своем теле татуировку «88»? В отличие от боевиков Аль-Каиды и ИГИЛ их никто не преследовал и не разыскивал на Западе — наоборот, они охотно давали интервью западным корреспондентам, где рассказывали, как скучают о Крыме и как хотят туда вернуться. На практике же — они систематически терроризировали местное население Запорожской, Николаевской, Одесской и Херсонской областей Украины, похищали и убивали неугодных, запугивали, отнимали и сжигали дома и торговые объекты, угоняли скот, участвовали в расправах над мирными жителями в тех частях Донецкой и Луганской областей, которые контролировала Украина. Затем — отряды аскеровцев появились на территории Грузии, Азербайджана, стран Средней Азии и Афганистана. В Грузии — они устроили лагеря подготовки боевиков в Кистинском ущелье, полном чеченцев — кистинцев, в Азербайджане — они проявляли активность в районах, граничащих с Россией, где большинство населения составляют лезгины. В Средней Азии — они проявили активность в самой населенной ее части — Ферганской долине, активность аскеровцев была отмечена и в Оше. В Афганистане — их лагеря по данным разведки находились только в северной его части, там, где проживают таджики и узбеки. Скорость распространения аскеровщины потрясала — хотя ничего удивительного, по здравому размышлению — как раз и не было. Ведь их никто не признавал террористами, они почти не высказывались по проблемам веры и проблемам Ближнего Востока, им было чуждо стремление мусульман отвоевать Иерусалим у евреев. Всю свою ненависть — аскеровцы направляли на Россию и русских.
И мы — должны были отбивать удары уже нового врага. Как будто нам не хватало старых… Понятно, что Мирза — не поедет сюда из самого Кабула — зачем ему, не тот уровень. Но Кандагар — центр торговли, известный всему Афганистану, там у него много родственников, и один из них — ни за что не откажет в просьбе высокопоставленному родственнику, в чем бы она не заключалась. Например, продать пару вот этих вот НАТОвских башмаков, ворованных на складе — а взять за них двадцать тысяч американских долларов. Ну и что, какая разница, что на базаре они стоят двадцать. В Афганистане — не задают лишних вопросов и не отказывают от помощи родственникам. Тот, кто откажет, будет бинанга. Нанга — это чувство родства, би-нанга, то есть без чувства родства. В Афганистане это слово означает «подлец». Галька под ногами, тяжелый запах от ослов и мулов, разложенный на мешковине товар, чужие, горбоносые, бородатые лица, неспешный разговор — каркающий пушунский переплетается с более изысканным дари, в Афганистане так называется «фарси». Перекресток миров… Нужный мне торговец — приехал не на ослах, он приехал на машине. Синий, китайский Фотон. Говорят что между Афганистаном и Таджикистаном тут нет проходимой для машин дороги — но на самом деле она есть, если есть торговля, то будет и дорога. Это для таможенников и пограничников ее нет. Машина — как обычно для Афганистана и Пакистана богато раскрашена, на кабине нарисована золотистая лодка. Вот и она… Я остановился около машины — и торговец, молодой, сообразительный бериш тут же вскочил на ноги. |
