Мерри Рулз так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Он направился к письменному столу и уселся за него. Долгое время он просто сидел, низко наклонив голову, и не обращал внимания на капитана, который все так же спокойно ждал.

Мерри Рулз забыл о нем. Он думал. Он спрашивал себя, как действовать в дальнейшем. Арестовать ли Байярделя за грубую ошибку, состоявшую в разделении военных сил, и за предательство, которое выразилось в переговорах с противником, обещавшим не оставить камня на камне от Сен-Пьера? Он знал, что в Англии адмирал, просто отступивший перед превосходящими силами противника и не совершавший никакого предательства, все равно идет под трибунал. Отличный пример, чтобы получить от Высшего Совета согласие на казнь Байярделя. Но не вмешается ли в это дело Мари? Не воспользуется ли она своим правом помилования? И тогда население, при умелой обработке, поднимется против генеральши.

Существовало еще нечто, что мешало майору принять решение. Это то, что Байярдель рассказал ему о Лефоре. В его голове до сих пор звучали предостережения капитана и угрозы флибустьера. Рулз знал, что Лефор способен на все. Это был настоящий сорви-голова, авантюрист, которого ничто не могло остановить, если он принял решение, каким бы немыслимым оно ни было. Он был вполне способен на все, и если он обещал своему старому сообщнику подойти со всей эскадрой и осадить Сен-Пьер, то так оно и будет.

Майору было отлично известно, что говорили об этих разбойниках. Почти безоружные, на неисправных судах, они ухитрялись захватывать военные корабли и богатые города, в которых стояли мощные гарнизоны. Сможет ли Сен-Пьер выстоять, если однажды перед ним встанет Лефор со своими сотнями пушек? И если крепость будет вынуждена сдаться, то какова будет его собственная судьба, как майора острова, особенно если он казнит Байярделя?

А тот с совершенно спокойным видом неподвижно смотрел на Мерри Рулза. Он спрашивал себя, какие мысли могли возникнуть в этой тупой голове? Одно у него не вызывало сомнения: майор готовил ему какую-то подлость. С самого начала он был уверен, что тот непременно найдет причину, чтобы упрятать его в тюрьму. А уж в данном случае таких причин можно было найти сотню!

На генеральшу ему в этом случае надеяться было нечего. Нет, только Лефор, один Лефор мог его спасти, при условии, что капитана не повесят еще раньше, до прихода товарища!

Наконец, Мерри Рулз поднял голову и злобно посмотрел на Байярделя.

— Капитан, — уронил он, — вы не оправдали доверия, которое все население острова возлагало на вас. Вы руководили экспедицией так, как это не сделал бы последний портовый бродяга! Можно подумать, что вы никогда в жизни не управляли судном, никогда не участвовали в сражениях. Не скрою от вас, что все это покажется довольно странным Совету. Ходят слухи, и вам они, я полагаю, известны, что вы состоите в сговоре с некоторыми из пиратов, например, с вашим приятелем, Лефором. Ваше поражение, и особенно поведение, только подтверждают их. К тому же вы признаетесь, что вели переговоры с этими негодяями! Да, вы сами во всем признались… Боюсь, что мне не удастся вас спасти…

Байярдель весь трясся. Не от страха, а от сдерживаемого гнева. Он не мог вынести подобных обвинений в свой адрес! Он — предатель!? Он, который спас всю эту страну, который освободил генерала дю Парке!

— Господин майор! — воскликнул он, задыхаясь. — Ваше счастье, что вы высказываете все оскорбления от лица членов Высшего Совета, о решении которых еще рано говорить! Но никогда, еще никогда и никто не разговаривал со мной в таком тоне! Этой шпагой я заткну в глотку такие слова любому, кто только осмелится мне их высказать! Я всегда был верным и законопослушным солдатом, и мадам генеральша знает об этом, учтите!

— Я надеюсь, — спокойно и почти насмешливо проговорил Мерри Рулз, — что она напомнит об этом на заседании Высшего Совета, когда зайдет речь о вашем деле! И надеюсь также, что вы сможете проявить такую же напористость для собственной защиты!

Майор снова поднялся и стал беспокойно ходить по комнате.