Эта речка была не похожа на предыдущую. Она была извилистой, с крутыми обрывистыми берегами и, судя по всему, глубокой. Дна, во всяком случае, не было видно.

Витька подтащил к берегу старую сухую сосну и закинул ее в реку. Трехметровое дерево полностью погрузилось в воду.

— Я плавать не умею, — сразу же сказал предусмотрительный Жмуркин.

— Жмуркин, — ехидно сказал Витька, — ты совершенно зря волнуешься. Ты не утонешь.

— Это почему? — насторожился Жмуркин.

— Потому что мы построим мост, — вывернулся Генка и стал осматриваться в поисках подходящего дерева.

Подходящее дерево нашлось скоро — высокое, стоявшее на травянистом косогоре. Жмуркин посмотрел на него с сомнением и сказал:

— Надо идти вдоль реки. На истории всегда говорили, что поселения образуются на берегах рек. Если мы пойдем вдоль реки, то, может быть, выйдем к какой-нибудь деревне.

— Ты посмотри, вода какая, — указал пальцем Генка.

— Какая?

— Торфяная. Эта речка вытекает из одного болота и, скорее всего, в другое болото впадает. Так что поселений на берегу ждать бессмысленно. Видимо, мы к западу уклонились.

И Генка направился прямиком к выбранному дереву, на ходу вытаскивая топорик.

Топорик несколько не соответствовал толщине его ствола. Топорик был маленький, а ствол толстым.

— Ты год будешь его рубить, — сразу же сказал Жмуркин. — Я называю это мартышкин труд.

— Нас тут, кажется, трое. — Генка поплевал на руки. — Втроем срубим быстрее. К тому же…

Генка раскинул руки и обнял ими ствол. Пальцы сомкнулись.

— Видишь, — Генка пошевелил пальцами, — если пальцы сходятся, то, значит, рубить имеет смысл. Так что не колотись, Жмуркин, все будет мумитрольно…

Генка размахнулся и ударил топориком по дереву.

— Главное тут — чтобы потом вся эта радость тебе на башку не грохнулась, — говорил Генка, вгоняя в кору тонкое лезвие. — Дерево, правда, обычно падает на самого последнего рубщика…

— Пожалуй, я тоже немного разомнусь, — сказал Жмуркин. — А то что-то плечи затекли…

Генка улыбался.

— Только ты, Жмуркин, смотри, как надо правильно рубить, — подсказывал Витька. — Вот так — не поперек древесных волокон, а как бы наискосок. Врубаешься снизу, затем врубаешься сверху. И так вокруг всего дерева.

— Лучше было бы обход поискать, — ворчал Жмуркин.

— Обход… можно… до… вечера… искать… — Генка продолжал врубаться в древесину. — И не найти… А дерево, да к тому же сухое… для рубки самое… подходящее…

Генка продолжал ловко орудовать топориком. Витька искал вокруг шесты, чтобы повалить дерево в нужную сторону, Жмуркин следил за Генкиными движениями и уворачивался от отскакивающих белых щепок. Генке удалось врубиться в ствол сантиметров на пятнадцать, правда, не с одной стороны, а по окружности. Казалось, что дерево обгрыз огромный трудолюбивый бобер.

— Все, — Генка вытер со лба пот. — Теперь ты давай.

Генка протянул топор Жмуркину. Жмуркин принял инструмент, примерил к руке.

— Как рубить-то? — спросил он у Генки.

— Душевно. — Генка развалился на мху. — Душевно руби, Жмуркин, душевно. И не забывай, что снежные люди боятся воды почти так же, как ты. А если мы на тот берег переберемся, между нами будет река.