– Да, я поняла, – тихо сказала Натэла. – Неужели… неужели Тереза сделала это?

– Не думаю. Обычно такие амулеты навязывают не на себя, а на того, кого хотят приворожить. Скорее всего это в вашей Терезе кто-то был сильно заинтересован… Но, как хочешь, не верю я в магию, которая делает себе рекламу на таких дурацких бумажках! И берет за это бешеные деньги! Думаю, Натико, эта Мама Бриджит – обыкновенная шарлатанка! А рекламку Терезе могли просто сунуть в метро.

– А по-моему – слишком большое совпадение! – нахмурилась Натэла. – Посмотри сама: древняя африканская магия – Мама Бриджит – Тереза, которая до смерти испугалась, когда я заговорила о магии – билонго, Барон Самди… Все подтверждает версию о том, что здесь замешана макумба!

– Вот сколько раз я просила Резо – никогда не говори о делах при детях! – горестно заметила бабушка. – Мало того что сам пошел в оперативники, а я-то хотела, чтобы он стал оперным певцом! Так теперь еще и морочит голову дочке! Натэла, не вздумай собираться по отцовским стопам, ты будешь поступать в театральное!

– Ничего папа мне не морочит! А насчет театрального я еще ничего не решила! Бэбо… Скажи, а как бы можно было это все проверить?

– Вашу Маму Бриджит с рекламки? – старая актриса задумалась. – Что ж… Я, конечно, могу явиться к ней в Апрелевку и изобразить старую маразматичку, которой мерещатся инопланетяне в холодильнике. А может быть… Хм-м-м… Так! Как ты думаешь, у Гринбергов еще не спят? Мне срочно нужна их Соня!

– У нее завтра зачет по композиции, она не спит, готовится! – Натэла спрыгнула с кровати и схватила трубку телефона. – Звони, бэбо!

– Соня, Нино Вахтанговна, поосторожнее там! – предупредил сидящий за рулем Пашка. – Мало ли на что эта Мама Бриджит способна! Еще перетравит вас…

– Не беспокойся, мальчик, мы тоже не лыком шиты! – старая актриса величаво выбралась из машины. – Поезжай спокойно, помой машину! Если мы освободимся раньше, то позвоним и подождем тебя в кафе. Если что – я буду кричать! Не забудь, у меня сценическая постановка голоса, меня и в Москве будет слышно!

Дверь посетительницам открыла негритянка лет тридцати пяти в традиционном пестром платье и белом тюрбане на голове. Она была ослепительно хороша собой. Правильные, точеные черты темного лица, спокойный, прямой взгляд, гордо поднятая голова делали черную красавицу похожей на королеву. Соня и Нино Вахтанговна переглянулись. Это не была натурщица Аскольского.

– Добрый вечер. Вы по записи к госпоже Бриджит? – сильным, звучным голосом без всякого акцента спросила по-русски негритянка.

– Да, деточка… – испуганным, дрожащим голосом ответила Нино Вахтанговна. Для предстоящей операции она облачилась в старое пальто с вылезшим меховым воротником и мышиного цвета беретик. Образ довершали огромные очки со сломанной дужкой и потрепанная клеенчатая сумочка. – Мы как раз по записи… Звонили вчера и договаривались… Сонечка, ну что же ты опять плачешь, ты же обещала! Ну не надо, деточка, не надо, что о нас с тобой подумают… Ты хотела сюда прийти – и мы пришли, теперь все будет хорошо!

Но Соня безутешно всхлипывала в скомканный платочек.

– Последняя надежда на Маму Бриджит… – сдавленно сказала она негритянке в тюрбане.