– Хороший котик, – произнесла она, опуская маленькую ладонь на черную голову. – Послушный. Не любишь, когда вокруг кричат? Как, вы сказали, его зовут? Маркиз? – Маргарита резким движением схватила кота за загривок и встряхнула: – Маркиз, взять их!

Отброшенный обратно на землю, кот зашипел, когти царапнули по асфальту.

Толик побежал ему наперерез.

– Не смей! – крикнул он, но было поздно.

По джинсам и куртке Лерки Маркиз ловко вскарабкался на плечи девочке и примерился вцепиться в горло. Лысогорова стояла, не шевелясь, из глаз у нее катились редкие крупные слезы.

– Маргарита Всеволодовна! – одними губами прошептала она.

Но директрисы около крыльца уже не было. Вместо нее перед входной дверью маячила неясная фигура Бледного.

– Митяй! – завопил Карасев, хватая кота за хвост. – Что ты стоишь?

Кот махнул лапой. Когти просвистели в нескольких сантиметрах от Толикова носа.

– Давай, давай! – выл математик.

– Митяй! Помоги!

Маркиз скатился с Леркиных плеч и накинулся на Карасева.

– Не могу понять, кто из вас кто, – честно признался Пращицкий, обходя всех стороной. – Вы сейчас все как привидения.

Кот метался и шипел. Толик отбивался, не давая зверю подойти к Лысогоровой. Увидев, что из ее расцарапанных рук идет кровь, Лерка совсем потеряла голову, упала на землю и зарыдала в голос.

На ступеньках крыльца бесновался Бледный, зачем-то размахивая учебником.

Митька наконец оторвался от кустов, за которыми прятался, и, подойдя к коту, высыпал на него охапку обледенелого снега. И тут же бросился обратно к спасительным сугробам. Толик побежал за ним.

Кот, засыпанный ледышками, сбился с направления и завертелся волчком на месте. Карасев щедро сыпанул на него новую порцию льдистых кусочков.

– Чего это он в учебник так вцепился? – спросил Толик, в очередной раз вернувшись к кустам. – Мне всегда казалось, что оружие учителя – указка.

– Оружие учителя – все, что попадается под руку, – пошутил Митька. – А что у него там? «Математика»?

– «Математика», – кивнул Карасев. – Причем книжка принадлежит лично Бледному. Я его печать на обложке видел.

– А, тогда все понятно. – Пращицкий перестал разорять сугроб и выпрямился. – Этот учебник – его талисман. Если человек был колдуном, то и вещи после него остаются колдовские.

– Какой же он колдун? – Толик глянул на прыгающего по ступенькам школы Бледного. – Он учитель.

– Поэтому-то у него вся сила в учебнике, – вздохнул Митька. – Смерть его на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в хрустальном ларце. Короче, не жилец Кощей Бессмертный.

– Черт! – Толик хлопнул себя ладонью по лбу. – Как же я сразу не догадался! Этот учебник был у меня, и Бледный все время пытался его отобрать. Давай так, я беру на себя кота, а ты отнимаешь учебник.

– Легко сказать, – протянул Митька, глядя, как безумствует призрак.

Павел Сергеевич в ответ захохотал, подняв книжку над головой. В то же время кот проскочил между кустами и очутился перед ребятами. Но Толик уже научился определять, когда и где убийца появится, – рука у него работала точно как часы.

Маркиз изготовился к прыжку.

Карасев опередил его.

Он схватил кота поперек туловища и прижал к себе.

– Маркиз, – зашептал он в порванное ухо, – вон твоя цель! Не промахнись!

В какую-то секунду Толику показалось, что кот вздохнул, с тоской посмотрел Карасеву в глаза и метнулся куда-то вдоль школы.

– Маркиз!

Крик утонул в темноте.

– Получили, подлые дети?! – плясал на крыльце Павел Сергеевич.