— Ты что, с ума сошел? — зашептал Дима, прикидывая, во что превратится его одежда, которая и сейчас-то не блистала чистотой.

— Хочешь — оставайся. Или перепрыгивай, — предупредил Егор, не оглядываясь. Мыслями он был уже там, внутри, а талисман, словно предвкушая встречу со своим прежним владельцем, раскалился так, что от его жара тонкая одежда никак не могла служить защитой. — Только веревку не задевай!

Дима выбрал второй вариант: в своих силах он был вполне уверен. Вот только, отталкиваясь для прыжка, он поскользнулся на влажной траве, и толчок получился не таким сильным, как было необходимо. Веревку он задел лишь слегка, но где-то возле палатки послышался звон колокольчика. Хитрый охранник поставил-таки ловушку.

Ребята словно по команде ничком бросились на землю, стремясь вжаться в нее как можно сильнее. «Эх, пропал свитер!» — с горечью подумал Дима. На их счастье, одежда у обоих была темной. Да и тучи все еще закрывали луну.

Из палатки, чертыхаясь, вышел охранник. Он лениво поводил фонариком возле ограждения. Луч света прошел в нескольких сантиметрах от Диминого ботинка, но по счастливой случайности не задел его. В ту же минуту в фонарный луч влетела белая ворона, издевательски каркнула на охранника и тут же нырнула обратно в темноту. Охранник проворчал что-то про «проклятый ветер и чертовых птиц, которые третий раз за ночь», и закурил. Те несколько минут, пока тлела его сигарета, показались ребятам самыми долгими в жизни. Курильщик не торопился, с удовольствием затягивался, кашлял и никак не собирался уходить назад, в палатку. Холод от мокрой земли пробирал все сильнее. Диме безумно хотелось чихнуть: нос щекотала какая-то травинка. Мальчик напрягал всю силу воли и корчил страшные рожи, чтобы помочь себе сдержаться. Пока это получалось, но долго так продолжаться не могло.

Егора же талисман просто жег. Когда он упал, этот предмет оказался прижатым между ним и землей и теперь буквально въедался, вплавлялся в кожу. Безумно хотелось закричать, а еще больше — вскочить с места и ринуться в пещеру, до которой оставалась всего-то пара шагов. Чтобы сдержаться, он до крови прикусил губу и медленно считал про себя.

Наконец, когда Егор дошел уже до второй сотни, охранник затушил свой окурок, громко зевнул и отправился в палатку. Путь был свободен. Дима приподнялся с земли и яростно тер свой нос, до тех пор пока желание чихать не исчезло окончательно. Егор тем временем был уже у входа в пещеру. Оставалось сделать последний шаг, чтобы войти под эти темные своды. Егор глубоко вздохнул, включил фонарик и сделал этот шаг. Дима поспешил за ним. Ему, не побывавшему здесь днем, было крайне любопытно, но и страшновато. Конечно, ничего особенного там быть не должно: подумаешь, старые могилы! Но мало ли что! А вдруг потолок обвалится? Но времени медлить и раздумывать не было.

Внутри стояла гробовая тишина. Казалось, что звуки снаружи сюда совершенно не проникали. Воздух был все таким же спертым, в нем ощущалась сырость. У вошедших внутрь ребят зуб на зуб не попадал, то ли от царившего здесь холода, то ли от страха, а, скорее всего, и от того, и от другого.

— Ух ты! — только и смог воскликнуть Дима, увидев помещение с гробницами. Света фонариков вполне хватало для того, чтобы осветить небольшую пещерку.

— Вот они, — произнес Егор, то ли обращаясь к товарищу, то ли разговаривая сам с собой. — А ребята неплохо поработали.

Действительно, одна из стенок белого надгробия была полностью очищена от земли, да и крышка оказалась лишь слегка присыпанной. Значит, теоретически ее можно было приподнять. Черное же надгробие осталось в неизменном виде, во всем своем мрачном великолепии. Дима, не в силах преодолеть любопытство, стал обходить его кругом, подсвечивая себе фонариком.