– Ик! – Прохвессор ткнул пальцем себе под ноги.

Максим взглянул туда – и заметил растоптанные фиолетово-бордовые лепестки. Самого растения с этого места видно не было. Мальчик решительно обогнул заросли китайской розы и тихо охнул: опасного растения больше не существовало, из земли торчали жалкие огрызки стеблей и змеилась полурастоптанная ветвь с поникшим бутоном.

– Это вы! – Старков некрасиво заплакал, размазывая слезы по лицу.

– Честное слово, не мы, – поклялась Даша.

– Мы же вместе с тобой шли посмотреть на растение, – напомнил Максим.

– Я не верю вам!

Тут пронзительно вскрикнул Владька, дернув рукой:

– Отцепись, зараза! – Но впившийся в его ладонь цветок держался крепко. – Да отцепите же его от меня!

– Владька, потерпи чуток, – почему-то шепотом попросил Максим. – Ленька, смотри, что твоя флора творит. Чует кровь вроде тигра голодного!

Прохвессор глупо захлопал выпученными глазами.

– Убедился? – Максим не без труда оттянул от руки друга цветок. Бутон на глазах наливался густым фиолетовым цветом. Стебель уже не выглядел вялым, он наполнился маслянисто зеленым цветом и свернулся в упругое кольцо.

Владька с отвращением разглядывал пораненную ладонь. Автоматически лизнул кровоточившие ранки.

– Ты что?! – содрогнулась Даша. – Вдруг оно того... заразное!

– Ядовитое, – внес поправку Максим.

Владька принялся яростно отплевываться. Потом он напал на Прохвессора:

– Старков, говори честно, эта гадость растительная – ядовитая?! Ну, чего ты встал, как памятник самому себе, отвечай!

– Не знаю, – выдавил Прохвессор.

– Чего ты не знаешь? Тоже мне, Незнайка нашелся! Что ты на меня глаза вытаращил?! Отвечай, ядовитое или нет?

– Я теперь ничего не знаю. А нам не показалось? – Он с надеждой посмотрел на одноклассников.

– Мне – точно нет! – Владька потер ладонь.

– Т-с-с, идет кто-то, – прислушалась Даша.

Из-за поворота появился садовник, Мстислав Владимирович, или, как звали его ребята, дядя Митя.

– Всем доброго здоровьица. Гуляете, атмосферой дышите?

– Ага, – кивнула Даша, – гуляем.

– Растительным миром любуемся, – добавил Владька.

– Дело хорошее, – кивнул дядя Митя. – Только дверь не забывайте плотно закрывать, а то мой Цезарь, кажется, последнего кошачьего ума лишился, буйствует нешуточно.

– Цезарь буйствует? – удивился Максим. Он как-то плохо представлял себе, чтобы надменный черный кот, чье поведение вполне соответствовало царственной кличке, буйствовал. Да он лишний раз глаз не откроет!

– Свихнулся мой питомец, – мрачно подтвердил садовник. – Чуть зазеваешься – пробирается в оранжерею и рвет растительность на части.

– Так это Цезарь! – злобно «вспузырился» было Прохвессор, но острый Владькин локоть, вонзившийся ему под ребра, заставил Леню прикусить язык.

Максим же равнодушно спросил:

– Это Цезарь так цветок изодрал?

– Он самый. Он этот сорняк прям-таки возненавидел.

– Это не сорняк! – оскорбился Прохвессор. – С чего вы взяли, что это сорняк?

– Конечно, сорняк, – уверенно сказал дядя Митя, – сами собой только сорняки появляются и бешено разрастаются.