— Слушайте, пойдемте отсюда, — попросил я. На мой взгляд, очень жалостливо.

— Нет! — сжала кулачки Мара. — Мы останемся. Мы его найдем!

И побежала в дом. Штурмом его взяла. Дверь шарахнула о стену. Что-то должно от такого напора сломаться. Но пока не ломалось.

Смерник молчал. Завел нас сюда, а теперь молчал.

Мара вышла. Я выдохнул — могла и не выйти. В окно опять ничего не было видно.

Я подумал, что окно показывает то, что хочешь увидеть. Чернов захотел еды, увидел ее, поел. А я захотел увидеть Чернова — и тоже увидел. Может, тоже еду захотеть?

— Мы останемся здесь! — затопала ногами Мара. — Мы его дождемся.

— Если он исчез, то может появиться где угодно, — рассуждал Сумерник. — Надо идти.

— Нет! Он сюда вернется.

Я попытался вспомнить, с какой стороны мы подошли к дому. Везде глухая стена деревьев. Мне даже показалось, что их стало больше.

— А откуда мы пришли? — прервал я бесконечный спор на тему «уйти — остаться».

Сумерник лениво махнул вдаль.

— Он ничего не помнит! А туда же! — скривилась Мара. — Оттуда мы пришли! — И показала в другую сторону, но опять неправильно.

Я сглотнул, вспомнил ведро, подумал про воду. Если есть ведро, должна быть вода — пить очень хотелось.

— Так, хватит! Ты чего путаешь-то всех?! — разозлился Кирилл. — Здесь два шага всего. Я сейчас.

Он бросил палочку — вертел ею весь спор — и пошел, по-моему, совсем не в ту сторону. Пошел — и быстро исчез.

Я посмотрел на дверь. А вдруг? Толкнул ее, не переступая порога.

Сегодня чудеса были запланированы только плохие. Чернова не было. Зато была книга.

— Не бери!

Я чуть не закричал с перепугу — Мара, оказывается, стояла за спиной. Советы давала.

— Да отвали ты уже со своими советами! — рявкнул я. Руки тряслись нешуточно. Что за черт нас водит?!

Книга.

«Удивительный волшебник из страны Оз». С жуткой картинкой. За такие художникам надо руки отрывать и кисточки отбирать.

Книга лежала на пороге. Дверь, скрипнув, откинулась до стены, приглашая зайти, присесть, почитать. Прям само гостеприимство.

Отметина на лбу запульсировала.

В открытую дверь была видна совсем другая комната, не та, что через окно. Она была сильно пожившая, скукоженная, с покосившимся потолком, в дальнем углу стояла кровать — на ней навалены одеяла. Под одеялами кто-то хрипел.

Я не понял, что это означало — можно брать книгу или нет, — но взял.

Ничего не произошло.

Чернов увидел еду, пошел есть — и исчез. Я увидел книгу, взял — и не исчез.

— Ах! — громко позвали из одеял.

Я закрыл дверь. С реальностью стоило разобраться.

— Иди, — толкнул я Мару к окну.

— Чего?&nb