– Ну, наконец-то! – услыхал я радостное восклицание Жанны. – Пелагея! Он очнулся!

Я поднял голову. Жанна, совершенно целая и невредимая, стояла рядом со мной, а я лежал на широкой деревянной лавке возле стола.

– Ты разве жива? – вырвалось у меня.

– А почему нет? – улыбнулась Жанна. Барсик, недовольно мяукнув, спрыгнул с моей груди и, нервно дергая хвостом, куда-то удалился. В комнату вошла Пелагея. Глянув на меня, она усмехнулась:

– Эх, слабый нынче мужик пошел.

Я уселся на лавке. За шиворот мне потекло что-то холодное. Я коснулся ладонью волос. Они были совершенно мокрые. «Серебряные пруды!» – мигом вспомнилось мне. Я обвел глазами комнату. Пелагея снова куда-то вышла. Я заговорщицки прошептал Жанне:

– Слушай, кто меня вытащил?

– Откуда? – вытаращилась она на меня.

– Да из воды, из воды, – лихорадочно произнес я. – Из Серебряных прудов. Там был лед.

– Федя, по-моему, тебе надо еще чуть-чуть полежать, – ласково проговорила Жанна.

– Не лежать, а бежать! – попытался подняться на ноги я.

Однако колени мои подкосились. Я вновь тяжело рухнул на лавку.

– Федя, бежать никуда не надо, – таким тоном обратилась ко мне Жанна, словно перед ней был не я, а какой-нибудь умственно отсталый.

Тут ко мне подошла Пелагея.

– На вот. Вытрись, – протянула она жесткое, пахнущее мылом, полотенце.

Я покорился. А когда вернул полотенце, колдунья протянула мне кружку с чем-то горячим. На губах ее заиграла улыбка.

– Выпей, герой. Сразу полегчает. И ноги вернутся.

– А куда они ушли? – вяло сострил я.

– Это тебе знать необязательно, – отозвалась Пелагея. – Главное, что они вернутся.

Питье оказалось совсем не противным. Оно напоминало чай с сахаром, молоком и корицей. Осушив кружку, я и впрямь почувствовал себя гораздо лучше. А главное, меня совершенно оставил панический ужас, который я испытал подо льдом Серебряных прудов. И Пелагею я теперь почему-то совсем не боялся.

– Федор, бедненький, – потрепала меня по голове Жанна. – Совсем все перепутал. Вспомни, тонула-то ведь на Серебряных прудах я. А вы с Котом меня вытаскивали.

– Это тогда, – хотелось все объяснить мне. – А я тонул только что. Видела, какие у меня волосы были мокрые.

– Так это от снега! – расхохоталась Жанна. – Ты потерял сознание, вот мы с Пелагеей и терли тебе уши снегом. Но ты все равно не приходил в себя. Тогда пришлось окатить тебе голову водой.

– А Серебряные пруды? – уставился я в упор на Пелагею.

– Не было их, – сухо отозвалась она, но мне показалось, что на губах у нее мелькнула улыбка.

– Федя, ты идти-то можешь? – спросила Жанна. – А то нам уже пора.

– Может, может, – ответила за меня Пелагея.

Я и впрямь легко встал на ноги и несколько раз прошелся взад-вперед по комнате.

– А с Жанной разве уже все? – посмотрел я на Пелагею.

– Все, – уверенно отозвалась она. И, переведя взгляд на девочку, поинтересовалась: – Зеркало не забыла?

– Нет, – похлопала по сумке Жанна. – Оно здесь.

– Держи всегда при себе, – продолжила наставления колдунья. – Даже ночью клади под подушку. Как вторая сторона треснет, значит, сглаз от тебя ушел окончательно.

– А пока еще не ушел? – встревожился я.

– Пока только наполовину, как и обещала, – отозвалась Пелагея.