Я уже и сам понял, что поступил необдуманно. Дельфины никогда не едят больную рыбу, особенно лакомка Пуффи.

    -  Передай Гере, что я понял свою ошибку и чуть было не погубил Пуффи.

    -  Нет, - сказала Нинон, - Пуффи было суждено получить урок за непослушание. Благодарение Золотой Медузе, что он так легко отделался. Могло случиться хуже. Пуффи вздумал прокатиться на гребне волны и перескочить через риф.

    -  Как ты могла позволить? - возмутился я.

    -  Он не послушал ни меня, ни Геры, ни Хоха, ни Протея - сына Протея, ни Белы. Теперь он наказан. Бедный мальчик! Ему не очень больно?

    -  Совсем не больно. Помнишь, как я лечил тебя, когда ты поранила плавник?

    -  Помню, Ив. Ты всемогущ, как Золотая Медуза.

    -  Не говори глупостей, Нинон! Ты хорошо знаешь, что у меня просто есть лекарства, изгоняющие боль.

    -  У тебя они есть, поэтому ты и всемогущ, как Золотая Медуза. Я должна плыть.

    -  Плыви, Нинон.

    Пуффи так и не дал мне засесть за работу. Непоседа потребовал, чтобы я немедленно выпустил его в Лагуну. Пришлось принести гидрофон и объяснить, что с такой раной плавать он не сможет, к тому же все взрослые сейчас охотятся на акулу.

    Пуффи боднул головой, показывая мне, что станет с акулой, если он, Пуффи, только увидит ее.

    -  В ней будет дырок не меньше, чем у асцидий, что растут на дне у причала!

    -  Все это так, Пуффи, только твоя мать Нинон просила меня не пускать тебя в Лагуну, пока она не вернется. Ты будешь умным мальчиком и будешь себя хорошо вести. Не правда ли, Пуффи?

    -  Правда. Погладь мне спину… Вот так. Еще! Минут пять я гладил его нежное тельце, затем сказал, что устал.

    -  Устал? Что такое «устал»?

    Я пытался объяснить, что такое усталость. Пуффи не мог понять, как это такое всемогущее существо, как я, может потерять способность к движению, если он, Пуффи, никогда не испытывает подобного чувства. И Гера, и Хох, и мать Нинон, и все, кого он знает, никогда не говорят о странном слове «усталость». Если кто теряет силы, тот уходит навсегда в Вечную Глубину, и это страшно. Он, Пуффи, никогда не опустится в Вечную Глубину.

    Пуффи болтал без умолку, а я сидел на краю бассейна, слушал и думал, как там сейчас, в глубине, идет бой с отрядом белых акул.

    СТАРЫЕ ЗАПИСИ

    Вера в своей космической лаборатории просматривала утреннюю почту. Информационные центры слали ей объемистые пакеты, кассеты с пленками микрофильмов, копии газетных вырезок столетней давности. Вера требовала все, что могло хоть как-то помочь установить закономерность вспышки «зеленой чумы», как теперь все называли синезеленую водоросль. Особенно ее интересовали материалы второй половины XX столетия, когда надвигалась экологическая катастрофа. Вера включила пленку с материалами, относящимися к семидесятым годам XX столетия.

    На экране возник печальный пейзаж: мертвые остатки леса, залитого мутно-зеленой водой.

    Хорошо поставленным голосом диктор читал:

    -  Более сорока тысяч лет Homo sapiens терпеливым и неустанным трудом постепенно завоевывал планету, расширял свое господство над всем ее живым миром, подчинял себе силы природы. Из этого поначалу, казалось бы, безнадежного, неравного поединка человек вышел победителем. Ни один уголок Земли не укрылся от его внимательных глаз, ни одно живое существо не смогло противостоять ему.