Корреспондент Rolling Stone Хантер С. Томпсон

о кампании Никсона-Макговерна, сентябрь, 1972

«Гитлер похвалялся, что Третий рейх, родившийся 30 января 1933 года, простоит тысячу лет, и на языке нацистов он часто назывался „тысячелетним рейхом“. Он простоял двенадцать лет и четыре месяца…»

Уильям Ширер. Взлет и падение Третьего рейха

По причинам, которые никому не станут ясны (особенно администрации и постояльцам отеля), редакция внутренней политики снова функционирует в «Ройял Бискейн отель» в девятистах кривых метрах от огороженной резиденции Никсона- Рибозо на другой стороне острова. Столом для редакции служит круглая плита чего-то вроде низкокачественного палисандра, а украшением – ярко-оранжевая электронная пишущая машинка, которую я арендовал несколько дней назад на фирме офисного оборудования на 125-й улице, Северный Майами. Этот шведский «Фацит» – обманчиво шикарное устройство, работающее приблизительно в пять раз медленнее, чем IBM, и совершенно бесполезное для подгоняемой амфетаминами работы. При всей своей стильности и вольности «Фацит» быстр под рукой приблизительно так же, как ундервуд модели 1929 года, некогда стандартное оборудование в отделе городских новостей New York Mirror. Никто не знает наверняка, что сталось со старыми ундервудами, когда Mirror почила от старости, но, согласно одному слуху, их отхватил по десятицентовику на доллар Норманн Кажинс и продал потом с немалой прибылью Columbia Journalism Review.

Само по себе любопытно, что такие темы обычно не любят открывать классической «пирамидальной вводной», а именно этим я собирался заняться, когда вдруг сообразил, что пишмашка у меня такая же бесполезная, как сиськи на кабане.

Кроме того, были и другие механические проблемы: ни воды, ни льда, ни телефона и вдобавок – два агента спецслужб в соседнем номере.

Отсутствие телефона понемногу вызывало паранойю. Толчком к ней послужила череда тревожных событий, всерьез заставивших меня задуматься о возвращении в Вашингтон, когда на следующий день Никсон решил уехать, а не оставаться, чтобы открыть особый счет в банке Бебе Рибозо в торговом центре на Осиэн-драйв. «Банк Ки-Бискейн» для бизнеса не хуже любого другого, в основном из-за необычных вариантов вложения капитала, предоставляемых особым клиентам.

Я подал на «особый» статус, но последние события не вызывают оптимизма. Несколько дней назад при первом визите в жилище Никсона я пробился не дальше тщательно охраняемой сторожки на Харбор-драйв.

– Вас ждут? – спросил местный полицейский.

– Вероятно, нет, – отозвался я. – Но я подумал, стоит заскочить, пропустить стаканчик-другой, потом оглядеться. Знаете, я никогда этого места не видел. Что тут происходит?

Полицейский напрягся и, прищурясь, уставился на кусок черного коралла, висевший на цепочке у меня на шее.

– Слушайте… Мне бы хотелось посмотреть ваши документы, приятель. У вас что-нибудь при себе есть?

– Конечно. Но они в машине. В плавках у меня карманов

нет.

Я пошлепал по горячему асфальту, чувствуя, как на каждом шагу к нему прилипают босые ноги, и, не открывая дверцу, запрыгнул в большую бронзовую машину с откидным верхом. Оглянувшись на сторожку, я заметил, что к полицейскому присоединились два типа в черных деловых костюмах и с торчащими из-за ушей антеннами. Все они ждали, когда я вернусь с бумажником.

К черту их, подумал я и рывком завел мотор. Я помахал полицейскому.

– Их тут нет, – крикнул я. – Наверное, забыл в отеле.

Не дожидаясь Ответа, я тронулся и очень медленно отъехал.

Почти сразу же огромные, как в железнодорожном пакгаузе, ворота дома напротив Никсона поднялись, и выкатил синий «форд»-седан.