– Schwein, свиньи! Ты лжешь! Хте они?

– Нечего обзываться, – отвечает плейсервиллский шеф. – К нам они не приезжали.

Диспетчер опрашивает всю северную Калифорнию – без результата. Полицейские машины ревут по всем трассам, проверяя каждый бар. Ничего. Восемьдесят самых злостных хулиганов штата носятся где-то между Сакраменто и Рено, пьяные, жадные до грабежа и насилия. Еще один конфуз для правоохранительных органов Калифорнии, и как это они могли потерять целую колонну сволочей, и притом на федеральной трассе… уж точно головы полетят.

Но отверженных уже не догнать, они свернули с трассы у указателя: «Ферма „Сова“. Вход воспрещен». Они вне досягаемости закона, если только владелец не пожалуется. А тем временем в окрестностях исчезает еще группа – человек под пятьдесят. Поисковые бригады полиции прочесывают трассу, ищут следы слюны, смазки и крови. Диспетчер лютует у микрофона; голос дежурного, отвечающего на вопросы радиокорреспондентов из Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, срывается:

– Сожалею, больше я не могу сказать. Кажется, они э… по нашей информации, они… они исчезли, да, они испарились.

В реальности такого не случилось лишь потому, что у «ангелов ада» нет доступа к частным владениям подальше от жилья. Один-два хвастались, что у них есть родственники со своими фермами, но я ни разу не слышал, чтобы кого-то приглашали туда на пикник. У «ангелов» мало контактов с теми, кто владеет землей. Они – дети города, как эмоционально и экономически, так и физически. По меньшей мере в одном, а то и в двух поколениях они отпрыски тех, кто вообще ничем не владел, даже машиной.

«Ангелы ада», несомненно, феномен низших слоев общества, но члены группировки не обязательно выходцы из нищей среды. Невзирая на тяжкие времена, у их родителей, цохоже, есть кредит. Большинство отверженных – сыновья тех, кто приехал в Калифорнию либо незадолго до Второй мировой, либо во время ее. Большинство порвали связи с семьями, но я ни разу не встречал «ангела», который утверждал бы, что у него «дом в городе» – в расхожем смысле этого слова. Тэрри Бродяга, например, родом из Детройта, Норфолка, Лонг-Айленда, Лос-Анджелеса, Фресно и Сакраменто. Ребенком он жил то тут, то там, не в бедности, но вечно на колесах. Как и у большинства других, у него нет корней. Он живет исключительно в настоящем, в данной минуте, в действии.

Самое долгое его «заигрывание» со стабильностью – три года службы в береговой охране по окончании школы. С тех пор он спустя рукава стриг деревья, чинил машины, выступал статистом, был чернорабочим и перепродавал то и се. Несколько месяцев поучился в колледже, но бросил, чтобы жениться. После двух лет, рождения двоих детей и бесчисленных ссор брак закончился разводом. Еще у него есть ребенок от второй жены, но и этот союз долго не протянул. Теперь, после двух арестов за изнасилования, о которых раструбили повсюду, он называет себя «завидным холостяком».

Невзирая на внушительный перечень арестов и задержаний, в тюрьме он провел, по собственным прикидкам, в общей сложности полгода: полтора месяца за вторжение*в чужие владения, остальное – за нарушение правил дорожного движения. Терри арестовывают много чаще остальных «ангелов»: один его вид провоцирует копов. В промежутке между 1964 и 1965 годами он заплатил приблизительно две с половиной тысячи долларов, чтобы отделаться от поручителей, адвокатов и дорожных штрафов. Как большинство других «ангелов ада», он винит полицию, дескать, это она превратила его в стопроцентного отверженного вне закона.

Как минимум половина «ангелов ада» – дети военного времени, но это очень общее понятие. Дети военного времени есть и в «Корпусе мира», в программах корпоративной подготовки, а еще дети воюют во Вьетнаме.