Но все же шанс был. Это винтовка, на которой все еще лежала его ладонь. Заряженная, готовая к бою. Надо только заболтать собеседника, вывалить на него информацию, чтобы он хотя бы немного притупил бдительность. И тогда посмотрим.

Шайтан ответил еще на много вопросов, время тянулось медленно. И он ждал своей секунды.

— Сегодня разбор с Киборгом, так? — спросил Гурьянов.

— Верно.

— Что ты должен сделать?

— Снять самого Киборга. И по возможности как можно больше его людей.

— Связь с твоими?

Шайтан показал глазами на рацию у себя в кармане.

— Они запросят меня о готовности, — пояснил он. — Я скажу, что готов. Потом по длинному тоновому сигналу я жму на крючок. И начинается.

Гурьянов еще порасспрашивал о деталях. Наконец Шайтан грустно произнес:

— Мне жалко, что это были твои родные.

— Тебе жалко, — кивнул Гурьянов.

— Судьба. Кто сможет ее постичь. Это судьба, командир. Судьба.

Гурьянов наконец опустил пистолет напряженно глядя на Шайтана.

— А теперь опять судьба? — спросил Гурьянов. — На чьей стороне она, как ты думаешь?

— На твоей.

Гурьянов задумчиво посмотрел куда-то вдаль, в голубое марево, на расстилающиеся поля.

Вот он, тот шанс, решил Шайтан. Надо только действовать быстро, экономично, четко. Лишнее движение — и все.

Он повернул винтовку, не снимая с парапета, в сторону полковника. Могло получиться. Он нажимает на спусковой крючок. Отдачей винтовку вынесет вниз. Но это неважно. Пуля настигнет этого человека.

Гурьянов улыбнулся с пониманием. И нажал на спусковой крючок на миг раньше.

Бывший спецназовец имел шанс, который предоставил, ему полковник. Но не смог им воспользоваться.

Гурьянов оттащил тело в сторону, забросал мусором. И стал ждать. Ждать надо было еще долгие часы.

В назначенное время рация Шайтана зашуршала.

— Ястреб говорит. Как ты там? — донесся голос.

— Орел в полном порядке, — произнес Гурьянов, зная, что рация скрадывает тембр голоса.

Орел — позывной Шайтана. Так что сомнений у спрашивавшего не было никаких, что говорит он именно с ним.

Гурьянов поглядел в бинокль. От разбитой, кривой, извилистой дороги к развалинам свинарника потянулись машины. Несколько иномарок.

— Сюда, голуби, — прошептал Гурьянов.

У него была своя куперовская винтовка. Пристрелянная. И знал, что она не подведет…

«Сначала после травки мыслей в голове много-много, а потом мало-мало».

Кроме того, он был зол как черт. Сегодня предстояла стрелка. Эх, стрелки — сколько он их пережил. Бывало, выезжал на стрелку, выходил один перед черными и предлагал — ну, давай, кто сможет меня одолеть. Первобытный принцип — кто на поединщика. Если желающие находились, то Киборг срубал их одним-двумя ударами. Но драться с мастером спорта международного класса по боксу желающих было мало.

Только Художник вряд ли будет с ним мериться силами. Поскольку знает, что в этом поединке его соплей перепишут. Художник — скотина хитрая. Наверняка учудит какую-то подлость.

Обычно давил Киборг количеством. С черными мерились толпой по полторы сотни человек с каждой стороны. Да, были времена. Сегодня хватило и полсотни быков.