— Ты не пропил свои мозги, а? — просипел я.

— Слушай, Майк… — начал было несколько оправившийся Герб.

— Ты надрался, черт тебя дери! — заорал я. — И все, что было на уме, выплеснулось на твой поганый язык! Ты выболтал этой «стандартной» своре все, что знал. А старик Джонсон послал Лангера сделать это грязное дело!

Ярость переполняла меня.

— Черт тебя возьми. Майк… — опять начал Герб, и уж тогда я ему вмазал. Я дал такого тумака, что он рухнул как подкошенный, но тут же встал и пошел на меня. Наверно, он тоже был вне себя.

Он врезал мне в челюсть, а я влепил ему в глаз, а потом мы заработали, как молот и наковальня.

Герб в потасовках тоже был не лыком шит и передохнуть мне не давал. Я бил его что есть сил, но он возвращался за следующей порцией и несколько раз приложил меня так, что в башке загудело.

Но мне было наплевать — я хотел задать ему такую трепку, чтоб он помнил ее до последнего издыхания.

Драку мы прервали только когда ни один из нас уже был не в состоянии нанести еще хотя бы один удар. Просто лежали на полу, отдуваясь и бросая друг на друга свирепые взгляды. У Герба заплыл один глаз, я не досчитывался пары зубов, а лицо мое словно прошло через мясорубку.

Потом Герб ухмыльнулся:

— Если бы я удержался на ногах еще чуть-чуть, — пропыхтел он, — я бы тебя прикончил.

А я ухмыльнулся ему в ответ.

Пожалуй, нам следовало остаться в 2450 году, там у нас были хоть какие-то шансы. Старый Дэниел Бун знал не очень много, но зато во многих отношениях был цивилизованным человеком. Несомненно, там еще были книги, и можно было бы подыскать много полезных вещей.

Мы могли бы организовать штаб по возрождению цивилизации, хотя тут расклад был не в нашу пользу. С этими солнечными пятнами дело доходит буквально до смеха: как только они перестали мельтешить на поверхности Солнца, то человечество вроде как лишилось чего-то важного — духа прежнего, несгибаемого человека, пробивавшего себе дорогу сквозь столетия, сжав кулаки и не отступая ни перед какими силами зла.

Но мы решили, что человек еще может вернуться. Мы были совершенно убеждены в том, что где-нибудь в будущем отыщем расу, начавшую повторное восхождение.

И отправились по времени вперед. Хотя назад двигаться мы не могли, но уж идти вперед нам никто не мог помешать.

Мы проскочили пятьсот лет и не нашли ничего, ни следа потомков Дэниела Буна. Может, они бросили разведение кабачков и перебрались в места, где охота получше?

Город еще стоял, но камень уже начал крошиться, и некоторые строения рухнули.

Мы перебрались еще на пять сотен лет вперед, и в этот раз из руин на нас набросилась орда дикарей, немногим более развитых, чем племена, бродившие по Европе в начале каменного века. Они вопили и размахивали своими дубинами и копьями, пока мы не разгромили их наголову.

Через две тысячи лет племя исчезло, а на его месте мы заметили какие-то фигуры, крадущиеся пригнувшись среди груд камней на том месте, где некогда был город. Твари эти весьма напоминали людей.

А дальше мы не нашли вообще ничего. То есть, ничего, кроме скелета, напоминавшего человеческий.

И тут-то мы наконец остановились. Двигаться дальше смысла не было, да и горючее в баке самолета подходило к концу.

На месте города высились землистые груды, уже захваченные карабкающимися ввысь деревьями. С шорохом появлялись и исчезали какие-то странные животные. Герб сказал, что это мутанты — он читал о мутациях в какой-то книжке.

К западу простираются бескрайние степи волнующихся под ветром трав, а холмы за рекой поросли густыми могучими лесами.

Но Человек исчез. Он возник, немного пожил на Земле, а теперь вновь ушел в небытие.