— Почему ты раньше не сказал?

— Я хотел, но вы мне не дали.

Они не дошли до кажазейры, где стояла лодка, и не добыли каких-либо свежих новостей о Сау и сеу Сисеру Моуре — другие задачи, сложные и срочные, отвлекли трактирщика и его помощника. Об исчезновении лодки они узнали от уроженцев Сержипи, а Педру Цыган, в свою очередь, подтвердил, что видел ночью, как дурочка и уполномоченный «Койфман и Сиу» направлялись к убежищу у кажазейры. Что случилось потом, никто не знал. Убежали ли они, услыхав грохот, или их настигло наводнение?

На полдороге между мостом и мельницей Фадул и Дурвалину столкнулись с толпой из Сержипи. Несмотря на спешку, они шли медленно, принимая всяческие меры предосторожности, заботясь о Зеферине, которая едва разродилась, и о детях. Тут были старые и молодые, мужчины и женщины, непокорная ребятня и к тому же несколько человек с другого берега: Корока, Каштор, Баштиау, Педру Цыган. Всплывшее из глубин памяти видение болью пронзило сознание араба: мальчишкой он видел караваны, приходившие из пустыни, — их грузом были нищета и несчастье. Здесь все другое, но такое похожее.

Только столкнувшись с переселенцами, Фадул смог оценить полностью масштабы катастрофы. Раньше у него просто не было времени, чтобы подумать о судьбе земледельцев: помимо домов, наводнение уничтожило посадки, сровняло с землей, буквально уничтожило Большую Засаду. На обоих берегах реки только нищета и беды. И это сейчас, когда все пошло так хорошо, когда он, Фадул, только начал собирать плоды своего упорства, своей стойкости. Добрый Бог маронитов еще раз подвергает его испытаниям. Добрый Бог? Разрази его гром! Злобный Бог скорби и отчаяния, безжалостный, мрачный и жестокий. Iárára-dinák! Rára! Rára!

Идти по следу Сау и сеу Сисеру Моуры было бесполезно: лодка уже ориентиром не служила. Тисау подал идею, после того как они оставят женщин и детей в безопасности в доме капитана, организовать в окрестностях масштабные поиски пропавших. Кто знает, может, кроме этих двоих исчез кто-нибудь еще — как можно за всеми уследить, когда в Большой Засаде появилось столько новых жителей? Они собрали всех мужчин, имевшихся в наличии.

— Я не мужчина, но возьмите и меня, — потребовала Корока. Баштиау показалось, что особого смысла в этой затее нет:

— Пока вода поднимается, ничего нельзя сделать. Скоро уже и ходить невозможно станет. Будет только хуже.

Он будто предчувствовал: внезапно, будто привидение, появился Зинью и попросил о помощи. Река сорвала верхние доски моста. Окончательно помешавшись, Лупишсиниу угрожал свести счеты с жизнью, если наводнение уничтожит чудо, созданное мастерами ценой своего пота, знаний и упорства.

Наводнение нарастало: росли его масштабы, и росла его ярость. Тисау пошел вместе со строгальщиком оценить нанесенный ущерб. Фадул поднял огромными руками почтенную сеньору Леокадию — кожа да кости, да еще неукротимое желание жить, — и посадил к себе на плечи, так чтобы она могла свесить ноги.

— Вам удобно, тетушка? — обратился он сначала к старухе, а потом и ко всем остальным: — Будь что будет, но мы реку перейдем. Здесь нельзя оставаться — это верная смерть.

Это было нелегко, но удалось перевести всех. Негр нырнул под мост и обнаружил, что река унесла только доски настила. Несущие балки — мощные, хорошо закрепленные бревна — устояли. Основание осталось целым и невредимым. Утешившись, Лупишсиниу заявил, что можно перейти реку по мосту, используя поперечные балки.

Они соорудили что-то вроде живого моста: на каждом из двенадцати бревен стоял, удерживая равновесие, человек. Так, передавая их из рук в руки, удалось переправить детей, всех, кроме маленькой Жасинты, — ее Корока отказалась доверить кому-либо другому.