Как только я собираюсь встать, чтобы посмотреть в лицо им обоим, в комнату забегает Эмили со своим картонным Джастином Бибером в натуральную величину и прячется за него, что-то бормоча себе под нос. Затем она начинает петь, размахивая перед собой вырезкой:

«И я был как пенис, пенис, пенис о-о-о

Как пенис, пенис, пенис не-е-т

Как пенис, пенис, пенис о-о-о

Я думал, что ты навсегда моя, моя…»

Я очень стараюсь сдержать смех, потому что ситуация очень смешная — спорить не стану, — однако в ней уж точно не следует принимать участие девятилетней девочке.

Поворачиваюсь к родителям, ожидая их реакции.

Мама хихикает, а папа дёргается в странном танце, который, я уверена, должен был выглядеть как буги-вуги, и начинает громко петь…

«Ты знаешь, что любишь меня,

Я знаю, что тебе не всё равно…»

Я не в силах сдержать смех. Начинаю спускаться по лестнице, чтобы дождаться Меган и Джеймса, и качаю головой над сумасшествием родственничков. Конечно, они все следуют за мной: Джастин Бибер и компания, к которой присоединилась и мама, продолжают во всю глотку распевать свою песню...

«И я был как пенис, пенис, пенис о-о-о

Как пенис, пенис, пенис не-е-т

Как пенис, пенис...»

Входная дверь распахивается…

— Что, бл-л-л-л-л-л-л… — Слова Меган повисают в воздухе, когда она видит Эмили (и Бибероманов) у меня за спиной. Джеймс чешет голову.

— Ребята, вы поёте о пенисе? Джастина Бибера?

Они все начинают смеяться и фыркать. Я люблю свою безумную семью.

***

После добрых десяти минут, проведённых перед объективом фотоаппарата под унизительные пересказы моего папы об их недавнем издевательстве надо мной, мы выходим из дома и направляемся в «Бистро». Это итальянский ресторан в центре, который славится шумной атмосферой и большими столами для больших компаний.

Что идеально подходит для ужина перед выпускным балом.

Войдя в ресторан, мы замечаем, что за несколькими столами уже сидят ребята нашего возраста, тоже при полном параде. Но они мне незнакомы — должно быть, учатся в другой школе. Сейчас здесь пахнет новой одеждой, недорогим одеколоном, тяжёлым запахом парфюма и средствами для укладки волос, а в воздухе чувствуется сексуальное напряжение. Прям как и должно быть в день выпускного бала.

Мы находим наш столик и садимся рядом с Эндрю и Шоном, друзьями Джеймса из баскетбольной команды и их подругами. Меган решила пойти одна. Не то чтобы её никто не приглашал, напротив, около триллиона ребят просили её стать их парой. Однако она сказала, что желает оставить за собой право выбора. Меган не хотела идти с парнем только потому, что он горячий, чтобы потом узнать, что он мудак, но в итоге всё же переспать с ним — её слова, не мои.

Мы болтаем о всяких пустяках, пока не подходит официант, чтобы принять наш заказ. В ресторане шумно от громких разговоров — а чего ещё ожидать от места, где собрались старшеклассники? После того как мы все сделали заказ, Джеймс встаёт и говорит:

— Где здесь туалет? Мне нужно отлить. Шампанское, выпитое в лимузине, уже просится наружу.

Само очарование, как всегда.

— Я покажу, мне как раз нужно воспользоваться дамской комнатой, дабы поправить нижнее бельё. Оно впивается мне в задницу, — громко произносит Меган.

Они уходят в направлении задней части ресторана, в сторону туалетов.

Я разговариваю с Эндрю о новом тренажёрном зале, который собираются открыть в школе, когда чувствую, как что-то струйкой стекает по моей спине.

На секунду замираю, затем поворачиваюсь и вижу какого-то чувака в смокинге. Он смотрит на меня широко раскрытыми глазами и держит в руке наполовину полный стакан с пивом.