Она подняла на него глаза:

— Почему вы это делаете. Вам не обязательно быть таким любезным со мной.

— Но ведь Ричард был вашим другом.

Ее щеки вдруг сделались пунцово-красными.

— Да, — тихо подтвердила она. — Он был больше, чем просто друг. Я обожала его.

Питер вежливо промолчал. Он не готов был к столь откровенным и страстным заявлениям, хотя, разумеется, допускал, что брат мог состоять в интимной связи с этой девушкой.

— Я была его любовницей, — продолжила с необыкновенной простотой и безыскусностью она. — Рано или поздно вы все равно узнали бы об этом. Она бы все равно разнюхала… Я имею в виду его жену. Я не стыжусь этого. Я любила Ричарда. Мы были вместе последние пять лет. Вы все еще хотите пригласить меня на чай?

Питер Коррингтон-Эш опять не нашелся что ответить. Он лишь молча смотрел на бледное, печальное лицо своей спутницы. В его взгляде не было ни отвращения, ни порицания. Прокашлявшись, он заговорил, и сказал гораздо больше, чем собирался:

— Моя дорогая, я не знаю, кто вы, но, если вы жили с моим братом пять лет, это доказывает лишь одно — он любил вас. Вы, как я понимаю, тоже любили его. Я очень рад, что Ричард нашел свое счастье в жизни… Немного счастья вне дома, я имею в виду. Пройдемте сюда, я хочу поймать такси.

Черты лица девушки несколько смягчились, губы слегка дрогнули, и на лице появилась легкая, почти неуловимая улыбка. О, она могла быть невероятно очаровательной, когда чувствовала себя счастливой, заметил Питер про себя.

Уже в такси, когда они ехали по Парк-Лейн, Питер вдруг вспомнил, что даже не знает имени спутницы. Он спросил ее об этом, она с подозрением взглянула на него, трогательно улыбнулась и печальным голосом сообщила:

— Ричард называл меня Роза-Линда. Но мое настоящее имя — Розалинда Браун.

Глава 6

В этот вечер Питер не уехал в Бат. Остался в Лондоне он и на следующее утро. Фусетс, своей секретарше, он послал телеграмму, в которой сообщал, что, возможно, приедет во второй половине дня.

В десять часов утра он покинул свой клуб и появился в офисе фирмы «Бергман, Коррингтон-Эш и К°», который располагался на Сент-Джеймс-сквер в двух шагах от клуба.

Питер никогда не интересовался делами фирмы, а посему даже не мог вспомнить, когда был в офисе последний раз.

Оказавшись в просторном, обитом дорогими дубовыми панелями помещении, где царил теперь его сводный брат Марк Бергман (ему передали бразды правления фирмой сразу после смерти Ричарда), Питер вдруг почувствовал легкое волнение.

Бергмана-младшего еще не было на месте — слишком рано. Улыбчивая блондинка-секретарша любезно предложила ему присесть в кресло около искусственного камина и снабдила кипой утренних газет. Но Питер лишь молча уставился в окно на мрачное январское утро и вдруг поймал себя на мысли, что думает о своей вчерашней встрече с Розалиндой Браун.

Он не мог забыть ее. Ее бледное лицо, ее удивительные глаза. Ее голос звучал у него в ушах. Не мог забыть он и ее просьбы.

— У Ричарда в офисе есть рукопись… в сейфе, — сообщила девушка Питеру за чаем. — В голубой обложке, отпечатанная лично мной. Я передала ее Ричарду перед его отъездом в Америку. Предполагалось, что он вернет ее мне обратно. Он не успел это прочитать. У него не было времени перед отъездом. Именно поэтому он оставил рукопись в сейфе. Но мне совершенно необходимо получить ее обратно. Она никак не может попасть в руки миссис Коррингтон-Эш.

Порасспросив Розалинду еще немного, Питер понял, что речь шла о собственном сочинении мисс Браун.

— Ричард хотел, чтобы я написала свою собственную книгу. О нас. Нашу книгу, — сказала она Питеру и посмотрела на него своими серыми с поволокой глазами.