– Ты создана для меня, – проговорил он, покрывая поцелуями ее шею и ощущая нежный аромат апельсина, перемешанный с запахом страсти. – Бог сотворил тебя мне на радость.

– А тебя – на радость мне, – выдохнула она и раздвинула ноги, приглашая его в себя. – Пожалуйста, возьми меня, Маркус. Я хочу, чтобы ты вошел в меня.

Никаких других слов больше не понадобилось. Вонзившись вглубь ее плотного горячего лона, он едва не задохнулся от исступленного восторга.

– Такое влажное, – простонал он, – такое теплое и только для меня.

Лаская плечи Маркуса, Кэтрин прижимала его к себе все крепче, стараясь передать ему всю свою любовь.

– Так чудесно ощущать тебя, Маркус. Ничто… ничто не сравнится…

Маркус медленно отстранился.

– Даже лазание по крышам? – поддразнил он девушку. Ее соблазнительные губы сложились в лукавую улыбку.

– Это очень похоже… И все же… куда лучше.

Он сделал новый рывок и еще глубже вошел в ее лоно.

– Лучше, говоришь?

Она едва не задохнулась, и ее глаза расширились.

– Боже Всемогущий!

Вновь отстранившись, он прошептал:

– Повторим?

– Маркус! – Это были и приказ, и мольба, и просьба о пощаде.

Улыбаясь, он вновь и вновь входил в нее, с наслаждением впиваясь в ее губы. Ни одна женщина не казалась ему такой желанной, как Кэт. Она была предназначена именно для него.

Кэт обхватила его лицо ладонями и, застонав, с такой страстью прижалась к его губам, что его дыхание прервалось. Ее лоно напряглось, дыхание участилось, тело выгнулось дугой. Ритм его движений все ускорялся и ускорялся, и вот Маркус, возблагодарив небеса, устремился в полет – вместе с женщиной, которую любил.

Эпилог

– Ты уже готова, моя очаровательная вот уже пятьдесят восемь часов жена? – спросил Маркус.

По лицу Кэтрин скользнула улыбка:

– Все еще подсчитываешь?

– Да, – серьезно кивнул Маркус. – Я пересчитываю эти часы, словно хорошо вложенные деньги.

– Надеюсь, ты не собираешься их растратить…

– Никогда! Я слишком высоко их ценю. И кроме того… – он поцеловал ее затянутую в белую перчатку руку, – источник заимствований недосягаем.

Кэтрин была тронута тем, как он старается отвлечь ее от мыслей о толпе, ожидавшей их внизу, новее голове по-прежнему царил беспорядок, а рот пересох.

– Может, мне стоит выпить еще лимонада?

– Знай, что ты прелестно выглядишь, – не ответив на вопрос Кэтрин, продолжил Маркус и погладил ее по щеке. – И бледно-лиловое платье чудесно подходит к твоим сияющим глазам. Ты будешь королевой бала.

Кэтрин провела рукой по платью из легчайшей шелковой ткани, которое стоило так дорого, что леди Хантингтон даже отказалась сообщить, сколько именно.

– Я тебе нравлюсь? Платье, кажется… сидит неплохо, – девушка в сотый раз оправила на груди прозрачную кисею.

– Должен признаться: когда я в первый раз увидел тебя в этом наряде, то сильно огорчился при мысли о том, сколько мужчин смогут наслаждаться этим зрелищем. Впрочем, благодаря леди Хангтингтон мне удалось посмотреть на эту проблему и с другой стороны.

– С какой же?

– Каждый мужчина в Лондоне поймет, как я счастлив.

Его губы дрогнули в лукавой улыбке, которую Кэт так любила, и девушка немного расслабилась.