— Я обнаружил этот документ в одном монастыре, где нашла приют миссис Эбни. Мне показалось это весьма интересным.

— Это подделка! — угрожающе проговорил Мейнуаринг. — Мэри Эбни была моей содержанкой, и ей не понравилось, что ей дали conge. Ей хотелось большего, чем приличная сумма которую я ей выдал.

Маргарет смотрела на Мейнуаринга сквозь слепящую ярость его фигура, казалось, плавала в красноватом тумане. Ей хотелось схватить кочергу, стоящую у камина, и ударить его по толстому, самодовольному лицу. У ее бедняжки-матери было три фунта, шесть шиллингов и два пенса, когда он выгнал ее из дома.

К счастью, Филипп взял из пухлых пальцев Мейнуаринга свидетельство. Этот лист бумаги давал ее матери право на уважение, и поэтому он всегда будет драгоценен для Маргарет.

— Должен признаться, и моей первой мыслью было, что это подделка. Но недавно я оказался рядом с церковью, где было выдано это свидетельство, и из любопытства зашел туда, чтобы повидаться с настоятелем. И знаете, Мейнуаринг, что я узнал?

Мейнуаринг высунул розовый язык и облизнул толстые губы.

— Представить себе не могу. Равно как и то, почему вас так интересует моя семья, — добавил он с внезапной бравадой.

Маргарет затаила дыхание, полагая, что сейчас Филипп сообщит, кто она такая.

— Потому что вы состоите в родстве с моей женой через Хевдрикса, о чем вы не замедлили сообщить ей при первой же встрече, — ответил Филипп.

Маргарет опустила глаза на свои стиснутые руки, чтобы скрыть свое замешательство. Очевидно, Филипп намерен сохранить в тайне от Мейнуаринга, кто она такая. Но что это даст, если тайна о двоеженстве Мейнуаринга откроется? Все равно это станет крушением для второй семьи барона. И Хен-дрикс все равно будет мучиться от угрызений совести, зная, что он замешан в этом деле. Но в одном она была уверена — карьера Филиппа отточила его ум и сделала его способным к нестандартным решениям, чего у Маргарет не было.

— Брачное свидетельство настоящее, и это неопровержимо, — продолжал Филипп безжалостно. — Прежде чем сжечь записи в церкви Святой Агнессы, вам, Мейнуаринг, следовало бы узнать, как их сохраняет церковь. Копии всех записей хранятся в кафедральном соборе.

— Вам этого не понять! — сдался Мейнуаринг. — У меня не было выбора. Хендрикс сказал, что я должен жениться на мисс Уилкокс, и он был прав. Она гораздо больше годилась мне в жены, чем Мэри Эбни — дочь торговца.

— Она была вашей женой! — Эти слова вырвались из самых глубин негодующей души Маргарет.

— Она была обыкновенной буржуазкой! — попытался оправдаться Мейнуаринг. — И потом, у нее даже не было сына.

Маргарет закрыла глаза, пытаясь сдержать возмущение; в голове застучало, и от боли она почти теряла сознание.

— Мэри воспользовалась своей красотой, чтобы заставить меня сделать ей предложение. Я не виноват! — Мейнуаринг воззвал к Филиппу: — Вы светский человек, милорд. Вы знаете, какими иногда бывают женщины.

— Речь не о том, какими бывают женщины, — сказал Филипп, — а о том, какими бывают мужчины. Вы двоеженец. И ваша дочь, и ваш сын — незаконнорожденные.

— Эндрю — мой наследник, — прошептал Мейнуаринг.

— Если все это обнаружится, наследником ему не быть. — Филипп воткнул свой кинжал поглубже. — Интересно, какой дальний родственник станет вашим наследником?

— Чедвик, ради Бога, пожалейте моих детей! Они ни в чем не виноваты!

— Как и ваша дочь! Ваша законная дочь. — Филипп безжалостно затягивал петлю. — Она не походила на Друзиллу.