— Спасибо, спасибо, я уж как-нибудь сама. — Юля встала, изобразив на лице улыбку. Ей хотелось побыстрее уйти. — Спасибо за интервью. Мне еще надо поработать с материалом. Если будут какие-то вопросы, я позвоню.

В приемной главреда стоял громкий хохот. Смешно верещала корректор Римма, вытирала слезы ответсек Мила Сергеевна, повизгивала Надя Жмурова. Юлька успела услышать рассказ Егора Петровича, который на днях приехал из алтайского санатория. Его сосед за столиком оказался мужчиной словоохотливым, активным и все время уговаривал сходить на танцы. Егор Петрович отказывался составить ему компанию, но сосед недолго томился в одиночестве — познакомился с приятной привлекательной женщиной, которой тут же рассказал, что он вдовец, а значит, перспективный жених, у которого все в руках горит: он и печь сложить может, и мебель сделать.

— Женщина на меня глаз положила, я ей явно понравился, танцуем уже второй день, — делился он за обедом с Заурским.

Через два дня мужчина в столовую не пришел.

«Ну, решил мужик оторваться на отдыхе», — подумал тогда Заурский, но когда прошло два дня, а сосед так и не появился, заволновался и обратился к администратору.

— Его уже два дня нет в столовой, — сообщил Егор Петрович.

— Если пройдет еще один день и он не появится, тогда будем что-то предпринимать, — ответил администратор. — А пока я доложу наверх.

В обед следующего дня пропавший сосед появился, выглядел он подавленно. Как оказалось, женщина была местной и пригласила его домой. Только они сели за стол, уставленный напитками, как в комнату вошел свирепого вида мужчина и спросил:

— Это ты, что ли, печь можешь сложить?

— Я…

— За работу! Ты что думаешь, жрать сюда пришел и с моей бабой забавляться?

— Почти три дня без сна и отдыха бедняга клал печь. Кормили его хлебом с водой, а когда третий день был на исходе, отвезли назад в санаторий. Окончания путевки мужчина дожидаться не стал, срочно уехал домой.

— Вот тетки дают! Нашла дармовую рабочую силу — печь ей сложили! — охала Мила Петровна.

— В полицию почему не заявили? — подала голос Юлька.

— А что полиции предъявить? Он сам к ней в гости пришел. Незаконное удержание? Но это еще доказать надо! Может, он, обалдев от любви к ней, решил сделать презент, сложить печь. Память о себе оставить.

— Ну ладно, повеселил я вас, девчонки, мужскими приключениями на отдыхе, давайте теперь работать. Сорнева, ты зайди ко мне, дело есть. — Егор Петрович кивком указал Юле на свой кабинет.

— Девочка моя, когда очерк сдашь?

— Да завтра, Егор Петрович, завтра!

— А что вдруг раздражение в голосе? Герой подкачал? — Заурский, как всегда, схватывал главное. — Знаешь, раньше такая дата праздничная в календаре была — образование СССР. Вот в ту тему твой семнадцатый сын точно бы вписался.

— Он не мой сын, а охотника-эвенка. Очень странный мужчина.

— У него бабка шаманкой в стойбище была. Он тоже не так прост, как кажется. Экстрасенс. Люди к нему обращаются.

— А вы откуда знаете? Вы же его не видели.

— Вот если бы я ничего не знал, то на этом месте не сидел. Знаю, и все. Но материал о том, что в нашей стране дети охотника-эвенка могут достигнуть высот на Большой земле, должен получиться.

— Ну, тогда понятно, почему он мне про энергетические каналы заливал, сказал, что их надо чистить.

— Это и я хочу тебе предложить!

— Вы тоже чистите энергетические каналы? Никогда об этом не знала, Егор Петрович!

— Я все чищу: душу, каналы.