- Для меня нет разницы, какого пола клиент, - пытается образумить его Люся. - Гриша, пожалуйста... Неужели ты не понимаешь?

Нет, он не понимает, не хочет понимать категорически ничего, кроме одного - она его, и он не собирается ее ни с кем делить!

- Гриш, пожалуйста... - она подходит к нему, робко снова кладет руку ему на плечо. - Пожалуйста... я не знаю, в чем я виновата перед тобой. Это только работа, правда. - Люся вдруг всхлипывает. - Гриш, ну разве я что-то плохое делаю?

Каждое слово, словно пощечина ему, его эгоизму и такой внезапной ревности. И совестно становится, и противно. Прижимает ее к себе. Что сказать, кроме банального:

- Прости меня. Я дурак.

__________________

Он переехал, в конце концов. Собрал вещи под ехидные комментарии брата, на которые даже ответно огрызаться желания не было. Новая квартира была объективно хороша, но ему в ней было... никак. Пусто, уныло, бесприютно. Словно в гостиничном номере. Желание туда возвращаться после работы отсутствовало.

У него был дом. Потом дома не стало, но в Гошкиной квартире ему тоже было комфортно. Большей частью потому, что там был брат. Да и времени ни на что не хватало - все мысли даже дома занимала работа, тем более, что о ней было с кем дома поговорить. Теперь же тишина и пустота нового жилища угнетали. Если быть до конца откровенным, то, переехав, он рассчитывал... на что?

Люся даже ни разу не осталась у него ночевать. Отказалась, сначала сославшись на какие-то малоубедительные доводы - что у нее нет с собой зубной щетки, что ей завтра рано на работу, еще что-то. А потом и вовсе сказала странное: "Меня дома не отпустили". Он никак не мог взять в толк - как можно взрослого человека куда-то не отпустить? Как?! Но Люся упорно стояла на своем, и ему пришлось смириться. Видимо, у них в семье как-то все иначе устроено. Так, что ему не понять. Но вот какая-то почти детская обида грызла. И чувство, что она ему нужнее, чем он ей. А еще его доканывала ревность. Он просто не мог не думать о том, как Люся работает с другими мужчинами. Его Лютик!

Мелькавшие смутные мысли предложить ей переехать к нему так и остались невысказанными. Если уж она даже ночевать у него не хочет, то и не переедет. Откажется. А отказы Григорий Свидерский плохо переносил.

______________________

- Что значит - домой ночевать не приду?!

- А что в этом непонятного?

- Чем твоя кровать вдруг плоха стала? - бабушка закидывает полотенце на плечо и упирает руки в бока. - Что, на ней теперь спать нельзя?

- Да не в этом же дело...

- А в чем? Людям, чтобы ночь ночевать, кровать нужна только. Чем твоя вдруг стала не годна?

Людмила вздыхает. Вот с самого начала ясно было, что это затея обречена на провал. Не объяснишь. Если только поступить наперекор, по-своему. Но во что это может вылиться... Да и не хотелось ей особенно, если честно. Большего хотелось. Гораздо, гораздо большего. Не на одну ночь, и не на две. Навсегда. На всю жизнь.

________________

Ему ее не хватает просто смертельно. Они так редко видятся, Люсе постоянно некогда. Что он за мужик, если у его женщины нет достаточно времени для него?! Он ужасно злился от этого ощущения бессилия, невозможности, неправильности.

Последняя капля в чашу его многострадального терпения упала в офисе. Они с Георгием собрали развернутое совещание по результатам месяца работы в режиме "антикризисных мер", как это не без пафоса называл Жорка. В конференц-зале, человек двадцать народу, все ключевые сотрудники из числа руководства.