— Ничуть. Потому что поговорить об Ирине ты могла со мной по телефону. Однако ты пришла сюда, в наш дом. Значит, тянет.

— Борис, опомнись! Это не только твой дом, здесь живут и мои сыновья.

Самойлов стал в дверях.

— Но это наша спальня. Здесь Костя с Алешкой не живут.

— Борис, перестань! — Полина попыталась пройти к выходу, но Самойлов приблизился к ней и обнял ее.

— Полина, не уходи, не оставляй меня! — страстно сказал он. — Я все тебе прощу. Я тебя никогда и ни в чем не упрекну. Верь мне.

Полина вырывалась из его объятий.

— Борис, да ты с ума сошел!

— Тебя увидел и сошел. Полина! Полина! Единственная моя! — Самойлов снова попытался притянуть Полину к себе.

Полина, стараясь оставаться спокойной, отошла на шаг и умоляюще попросила:

— Борис, я прошу, отпусти меня.

— Полечка, это я тебя прошу: перестань жеманничать. Я рад, что ты вернулась ко мне, что ты помнишь меня.

— Борис, ты сильно ошибаешься! Самойлов ее не слушал:

— Я понимаю, тебе трудно признаться в своей ошибке. Но я тебя заранее прощаю. И мы снова будем счастливы. Полина, любимая, единственная. Мы одни, и никто нам не помешает. Наши дети только будут рады, они нас поймут. — Раскрасневшийся, возбужденный Самойлов схватил Полину за локти.

— Отпусти меня! — закричала Полина. Буравин тянул ее к кровати, Полина вырывалась.

— Ну не надо, не надо… не делай этого… мы же потом не сможем смотреть друг другу в глаза. Ты будешь потом жалеть об этом, Боря!

Самойлов хрипло шептал:

— Никогда! Я люблю тебя… люблю… и хочу! Я все еще твой муж и имею на тебя права!

— Давай срочно ко мне в офис. Да. Срочно! Разговор есть.

Женя вбежал в офис. Он так торопился, что не мог отдышаться:

— Случилось что, Виктор Гаврилович? Вы так срочно меня вызвали.

— Случилось. Похоже, против нас ведут нечестную игру. И мой расчет на выигрыш в тендере может не оправдаться.

Женя пытался восстановить дыхание:

— Как же так?

— А вот так. Мой конкурент, Борис Самойлов, ведет себя настолько уверенно, что я думаю — он в мэрии уже обо всем договорился. А я как дурачок в честную игру пытаюсь играть.

— Не может быть! — воскликнул Женя. — Я могу чем-нибудь помочь? Хотите, я с Лехой поговорю? Может, он на отца повлияет?

Буравин остановил его:

— Нет. Ни с кем говорить не надо. Раз так складывается… не очень удачно, придется менять планы. Поэтому я тебя и позвал. Поскольку «Верещагино» осталось за нами, необходимо эксплуатировать это судно по полной программе. Мне уже на днях предлагали один вариант, но я медлил, не соглашался. Деньги небольшие, срок — приличный. Но в наших условиях нужно соглашаться на то, что есть.

— Похоже, вы хотите дать мне какое-то задание, — догадался Женя.

— Именно. Хочу отправить тебя в коммерческий рейс — на год. Пойдешь в этот рейс старшим механиком, — объявил Буравин. — У тебя уже опыт плаваний есть, парень ты толковый, все на лету схватываешь.

У Буравина зазвонил мобильный телефон, и он ответил:

— Алло…

— Виктор! Здравствуй! — раздался голос Таисии.

— Здравствуй, Таисия. Что тебе нужно? — сухо поинтересовался Буравин.

— Ну что ты так грубо? Я просто решила узнать, как твои дела, как самочувствие? Что бы между нами ни случилось, мы с тобой не чужие друг другу.