— Пап, ты все еще лежишь? Смотри, какое утро солнечное!

— А почему ты завтракать не идешь? Мы тебя так и не дождались, — поддержал брата зашедший следом Костя.

— Спасибо, не хочется, — отрешенно ответил Самойлов.

— Слушай, а ты на работу не опоздаешь? — заволновался Алеша.

— Какая работа, ты что, забыл? У меня теперь нет ни фирмы, ни жены, ни друга…

— Зачем ты так, — остановил его сын.

— Папа, ты не грусти, — добавил Костя. — У тебя же есть мы. И вместе мы обязательно прорвемся!

— Только не надо меня утешать, — грустно сказал Самойлов. — Со мной все в порядке. Я найду, чем себя занять. А у вас какие планы на сегодня?

— Мы с Костей хотели встретиться со своими невестами. С Катей и Машей.

— А, ну да. Вы же у меня оба — без пяти минут молодожены. — Самойлов немного помолчал, а потом спросил: — А к другим молодоженам тоже зайдете?

Сыновья переглянулись.

— Да, мама нас приглашала… Мы не хотели тебе говорить, чтобы не расстраивать… — сказал Костя.

— Да ладно, я все понимаю, — кивнул Самойлов и протянул Алеше сумку с Полиниными вещами. — Возьми. Будете в гостях у… этих… отдашь сумку матери. Она тут в спешке кое-какие вещи забыла.

— Пап, я, наверное, не пойду к маме. Пусть лучше Костя передаст.

— Иди-иди. Я знаю, она будет рада тебя видеть. Алеша взял сумку и сочувственно посмотрел на отца.

Братья решили сходить к матери. Алеша понимал, что маме тоже непросто без них, а Костя хотел подружиться с влиятельным тестем — Буравиным.

Дети ушли, и Самойлов продолжил свое бесцельное хождение по квартире. Он пытался занять себя чем-то, но безуспешно. Наконец, Самойлов подошел к телефону и набрал номер.

— Алло, Григорий Тимофеевич? Привет, Гриша. Самойлов беспокоит.

— А, Борис, привет, — ответили в трубке. — Как дела? Да все как обычно — работаю. Встретиться и пообщаться я не против, но сейчас для этого неподходящий момент. Я занят сейчас. Будь другом, перезвони позже.

— Хорошо, я позвоню попозже, — грустно вздохнул Самойлов.

Он положил трубку. Долго рассматривал телефон, а потом набрал очередной номер. Услышав родной голос, он замер.

— Алло, слушаю вас. Алло, говорите, вас не слышно, — Полина прислушалась и догадалась: — Боря, это ты?

Самойлов вздрогнул, как от удара, и быстро положил трубку. Не в силах отвести от этой трубки взгляд, он тихо сказал:

— Да, Полина, это был я…

Полина все еще прислушивалась к гудкам в трубке и не решалась ее положить.

— Кто звонил? — бодро спросил Буравин.

— Не знаю. Какой-то странный звонок. Позвонили, помолчали… и мне показалось, что я узнала дыхание Бориса.

— Дыхание Бориса, говоришь? Ты скучаешь по его дыханию? — Буравин изобразил шутливую угрозу на лице.

— Витя, ну что ты говоришь! Как ты мог так подумать! — сказала Полина и нежно обняла его.

— А разве ты не знаешь, что я уж-ж-жасно ревнив? — продолжал играть свою роль Буравин. — Что я невероятный собственник?

— А брился ли ты поутру, Отелло? — поддержала его актерский этюд Полина.

— А как же! Только что! — Буравин с гордостью предъявил Полине бритву, с которой пришел из ванной. Он осторожно положил бритву на столик и повернулся к Полине.

— И теперь я намерен исполнить свою угрозу.