Потом разделся и погасил лампу. Было так душно, что простыня буквально прилипала к телу. Тогда я включил вентилятор. Стало немного лучше. «Пятьдесят тысяч, семьдесят пять, сто… Несбыточная мечта! – размышлял я. – Если мне удастся их заполучить, значит, я просто везунчик…»

Проснулся я, когда еще не было шести, и, не успев протереть глаза, почувствовал, что буквально сгораю от нетерпения. Начинался большой день. Это точно.

Спрыгнув с кровати, я подошел к окну и немного отодвинул занавеску. В столь ранний час сквер был еще пуст. Утро казалось прохладным и необыкновенно бодрящим. Оно напомнило мне городок моего детства, когда со всеми причиндалами для рыбалки я, мальчишка, бывало, летел на велосипеде таким же ранним утром по свежей деревенской траве, мокрой от росы, к маленькой речке.

«Ты, сентиментальный олух!» – выругался я, вспомнив все, что привело меня сюда, и почувствовал себя человеком, перешагнувшим через труп.

Вот около кинематографа открылось кафе, рядом с ним остановилось несколько машин. Из них вышли двое парней с какими-то коробками.

«За работу», – сказал я себе и первым делом отправился под душ. Из ванной меня вытащил звонок телефона. Вероятно, администраторша, чтобы разбудить меня. Но звонил мужчина. Значит, женщина с седыми волосами и Раймонд уже сдали дежурство.

Спустившись в холл, я убедился в этом. За конторкой сидел человек лет пятидесяти. Вид у него был довольно приветливый. Карие глаза дружелюбно поблескивали за стеклами очков в стальной оправе. Улыбка у него была очень располагающая. Я положил ключ от номера на стол.

– Доброе утро.

– Доброе утро, сэр, вы пока остаетесь у нас?

– Точно не знаю. Вообще-то я еду на озеро отдохнуть и порыбачить, но, возможно, задержусь до завтра. Не очень хорошо себя чувствую. Наверное, съел вчера вечером что-нибудь не совсем свежее.

– Боли в желудке? – участливо спросил он.

– Да нет, болей нет. Просто немного желудок расстроился. Пойду выпью апельсинового сока или кофе. И приму пару таблеток. А потом будет видно.

Я отправился в кафе. Там уже сидели несколько человек – в основном люди в касках и два-три дорожных рабочих. Симпатичная блондинка подала мне тосты и чашку кофе. Проглотив этот скудный завтрак и купив две пачки сигарет, я вернулся в отель.

– Полегчало? – спросил меня дежурный.

– И сам еще не знаю. – Я взял со стенда две потрепанные книжки, положил на стол пятьдесят центов и забрал свой ключ. – Пойду полежу немного. Скажите горничной, чтобы в мой номер не заходила. Она сможет убрать его попозже.

– Хорошо, – сказал он и добавил: – Вообще-то можно позвать врача, если хотите.

– Нет, не беспокойтесь. Уверен, ничего серьезного нет. Просто отлежусь немного.

Я поднялся к себе. Поскольку солнце уже начинало припекать, я разделся и, достав бинокль, положил его под окном на ковер. Туда же, к наблюдательному пункту пристроил пачку сигарет, спички и пепельницу. После этого уселся на ковре и приподнял занавеску. Отсюда я мог свободно и без помех наблюдать почти за всем сквером, который был у меня как на ладони, а меня самого совершенно не было видно. Эта сторона отеля до полудня должна быть в тени.

Я выкуривал сигарету за сигаретой. Время текло. Вот уже солнце осветило огромную витрину «Кеннон моторе», я действительно не ошибся. Иногда перед ней останавливались машины. Из них выходили люди и исчезали внутри. К тем, кто был высокого роста, я внимательно приглядывался, не пропуская ни одного мало-мальски похожего типа. Но пока никто из них ничем не походил на меня. Или цвет волос не тот, или фигура, или еще что-нибудь.

Постепенно меня начало раздражать безрезультатное сидение на полу.